Седьмой свиток

Погонщики мулов поднялись до рассвета, и все тронулись в путь, как только стало возможно разглядеть дорогу под ногами. Когда раннее солнце коснулось скал, они находились достаточно высоко, чтобы посмотреть вниз с высоты птичьего полета. Николас отвел Ройан в сторону, пропуская остальных спутников.

Он нашел удобное место и раскатал на земле фото со спутника. Они сориентировались по основным пикам и другим характерным чертам местности, а затем начали разбираться в ландшафте, открывшемся их взору.

— Отсюда не видно реки Аббай, — заметил Николас. — Она все еще глубоко в ущелье. Должно быть, мы сможем бросить на нее взгляд, только когда окажемся точно над рекой.

— Если мы верно определили наше положение, река где-то здесь делает два поворота.

— Да, а слияние Дандеры и Аббая там, среди утесов. — Харпер постучал пальцем по карте. — Милях в пятнадцати отсюда.

— Кажется, за столетия Дандера много раз меняла течение. Я вижу по меньшей мере два оврага, напоминающие старые русла. Здесь и здесь, — указала Ройан. — Но они совсем заросли джунглями. Ох, Николас, это такая огромная и запутанная земля. Как мы сумеем найти единственный вход в гробницу?

— Гробницу? В какую еще гробницу? — с интересом спросил Борис. Он подошел к ним по дороге. Николас и Ройан не слышали его шагов, а Брусилов уже стоял у клиентов за спиной. — О какой гробнице вы говорите?

— Разумеется, о гробнице святого Фрументия, — спокойно ответил Николас, словно совсем не тревожась оттого, что их подслушивали.

— Разве не здесь находится монастырь, посвященный этому святому? — столь же спокойно спросила Ройан, сворачивая фотографию.

— Да, — кивнул Борис разочарованно, ожидавший чего-то поинтереснее. — Да, святой Фрументий. Но они не подпустят вас к могиле. Никого не пускают во внутреннюю часть монастыря. Только монахов и священников.

Русский снял кепку и взъерошил короткие жесткие волосы, которые, казалось, заскрежетали, как проволока, от его прикосновения.

— На этой неделе торжество Тимкат, благословение табота. Здесь будет очень интересно, много суеты, но в святая святых вас не пустят. И к могиле тоже. Не встречал белого человека, который бы видел ее. — Он посмотрел на солнце. — Пора в путь. Кажется, что дно близко, но до Аббая еще два дня. Внизу трудно идти. Длинный переход даже для знаменитого охотника на дик-дика. — Засмеявшись собственной шутке, русский пошел по тропе.

Когда они спустились к подножию скалы, ступени стали гораздо реже и ниже. Идти стало проще. Путники зашагали веселее, но вкус воздуха ощутимо изменился. Он перестал быть прохладным, ароматным и горным, превратившись в душный, лишающий сил воздух экватора, и своим запахом напоминал о джунглях.

— Жарко! — заметила Ройан, снимая шерстяной платок.

— По крайней мере на десять градусов больше, чем наверху, — согласился Николас, стаскивая через голову старый армейский свитер, отчего волосы баронета спутались в художественном беспорядке. — И на дне ущелья станет еще жарче. Нам предстоит спуск на три тысячи футов.

Некоторое время тропа вела вдоль реки Дандеры — порой на несколько сотен футов выше ее, порой через нее, так что путешественникам приходилось идти вброд, держась за мулов, чтобы их не смыло течением.

Потом ущелье Дандеры стало слишком отвесным и глубоким, чтобы идти вдоль, поэтому странники оставили реку и двинулись по тропе, извивающейся, как умирающая змея, среди холмов и бездонных каменных пропастей.

Через милю-другую ниже по течению они вышли вроде бы к совсем другой реке, текущей сквозь густой лес. Сверху свисали лианы, а мох на деревьях касался волос, чем-то напоминая бороду священника в Дэбрэ-Мариам. Среди ветвей галдели обезьяны, свешиваясь вниз и возмущенно глядя на вторжение людей в их тайные убежища. Сквозь кусты продрался какой-то зверь, и Николас посмотрел на Бориса.

Русский покачал головой и засмеялся:

— Нет, англичанин, это не дик-дик. Только куду.

На холме куду обернулся и посмотрел на них. Это был большой бык с широкими винтовыми рогами, могучий зверь с шерстистым подгрудком и острыми ушами-раструбами. Куду настороженно смотрел на путешественников огромными глазами. Борис тихонько присвистнул, немедленно изменив свое мнение о быке:

— Рога — свыше пятидесяти дюймов. Они бы заняли первое место в «Роуленд уард». — Он говорил о списке крупной дичи, настоящей библии охотников. — Не хочешь подстрелить его, англичанин? — Брусилов подбежал к ближайшему мулу, вытащил ружье в чехле и протянул его Николасу.

— Отпустим его, — покачал головой тот. — Я приехал за дик-диком.

Взмахнув белым хвостом с кисточкой, куду исчез за хребтом. Борис с отвращением сплюнул в реку.

— Почему он хотел, чтобы ты убил его? — спросила Ройан.

— Фотография рекордных рогов хорошо бы смотрелась в рекламной брошюре — чтобы привлекать клиентов.