Съедобная экономика. Простое объяснение на примерах мировой кухни

Начиная с 1830-х годов подписать неравноправные договоры и присоединиться к банде фритредеров были принуждены и другие относительно слабые, но все же независимые страны мира: Турция (в те времена Османская империя), Таиланд (тогда Сиам), Иран (тогда Персия) и Китай. А начиная с 1853 года, когда коммодор Перри из Военно-морских сил (ВМС) США насильственно открыл японские порты для американской торговли с помощью так называемой дипломатии канонерок, подобные договоры была вынуждена подписать и Япония. Но когда в 1910-х годах срок всех этих соглашений истек, Япония тут же отказалась от свободной торговли и подняла промышленные тарифы в среднем примерно на 30%, дабы защитить свои зарождающиеся отрасли от конкуренции со стороны куда более сильных иностранных производителей (см. главу «Креветки»). А страны Латинской Америки сделали то же самое еще раньше, в 1870–1880-х годах, когда истек срок действия их неравноправных договоров.

Любопытно, что на протяжении XIX — начала XX века, пока свободная торговля принудительно распространялась по всему миру, в странах континентальной Европы (за исключением Нидерландов и Швейцарии) и в Северной Америке нормой, напротив, стал протекционизм[111]. Главными нарушителями принципов свободной торговли были США: в период между 30-ми годами XIX века и Второй мировой войной средние ставки промышленных тарифов варьировались там от 35 до 50%. Так, Америка в течение большей части этого времени была самой протекционистской страной в мире.

Так что получается, что период, который Фридманы описывают как «три четверти века абсолютной свободы торговли», на самом деле не был временем действительно свободной торговли в том смысле, в каком мы ее обычно понимаем. Из двух десятков стран Европы, которые могли сами выбирать собственную торговую политику, по-настоящему свободную торговлю практиковали лишь очень немногие (Великобритания, Нидерланды и Швейцария). США также не входили в это число. Все же остальные нации, практиковавшие свободную торговлю, делали это по принуждению, а не по своей воле: малоразвитые страны Азии и Латинской Америки — в рамках неравноправных договоров, а азиатские и африканские колонии европейских держав — под давлением хозяев-колонизаторов.

На радость сторонникам свободной торговли, сегодня международные отношения подобной «несвободной свободной торговлей» не запятнаны. Срок действия всех неравноправных договоров истек уже к 1950-м годам. К 1980-м большинство стран со значительным населением были деколонизированы, хотя до сих пор в мире остается на удивление много территорий под колониальным правлением (около шестидесяти)[112]. И наконец, что главное, начиная с 1995 года международная торговля регулируется Всемирной торговой организацией (ВТО), в которой все страны — члены ВТО имеют равные права, в отличие от всех других международных организаций, в которых страны с большей военной и/или экономической мощью формально получают большее право голоса[113].

Однако все это, к сожалению, вовсе не означает, что в современной международной торговле нет дисбаланса власти. Да, более сильные страны действуют сегодня не так нагло и жестоко, как раньше, но они по-прежнему используют силу для того, чтобы формировать систему международной торговли по своему усмотрению и управлять ею в собственных корыстных интересах.

Начнем с того, что более могущественные страны изначально имели гораздо большее влияние и, когда правила ВТО только обсуждались, понятно, сделали все, чтобы правила эти были в их пользу. Например, ВТО налагает меньше ограничений на защиту торговли и субсидирование сельскохозяйственных производителей, нежели производственных. Нетрудно догадаться почему: условно говоря, в богатых странах слабее развито сельское хозяйство, а в бедных — производство. Или возьмем правила ВТО, ограничивающие способность национальных правительств регулировать деятельность транснациональных корпораций (ТНК), действующих в пределах границ их стран. ВТО прямо запрещает применять «требование использовать местный компонент» (когда правительство требует, чтобы ТНК покупали больше определенной доли ресурсов на месте, а не импортировали их; см. главы «Банан» и «Лапша»). Это правило тоже непропорционально выгодно богатым странам, ведь большинство ТНК создаются в развитых экономиках. Эти примеры четко показывают, что, даже если все страны — члены ВТО живут по одним и тем же правилам, более могущественные страны получают больше выгод от этой системы, ведь они изначально устроили все так, чтобы правила играли им на руку.