Седой капитан. Роман

Владимир Николаевич Владко Седой капитан

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЗАГАДОЧНЫЙ АВТОМОБИЛЬ ГЛАВА ПЕРВАЯ 1. Железнодорожная катастрофа

Скорый поезд Торенсия-Корсехона-Веракрус мчался полным ходом. С тяжелым грохотом он пролетал над стрелками и перекрестками рельсов. Здания станций едва успев мигнуть зелеными и красными огоньками, сразу исчезали в ночной темноте. А поезд мчался все дальше и дальше, оставляя за собой длинный золотой хвост из подвижных неспокойных искр. Они угасали не сразу, а долго кружились в воздухе и только потом медленно опускались на темную землю, как крохотные яркие звездочки.

В купе одного из вагонов сидело трое мужчин.

Кругленький усатый ибериец с большим животом и красным лицом уже в четвертый раз перелистывавший наскучившие страницы вечерней газеты, лениво зевнул и еще раз посмотрел на своих соседей. Невысокий стройный юноша, сидевший напротив него, задумчиво смотрел в окно. Время от времени, когда за темным окном пролетали огоньки сигнальных фонарей, юноша внимательно присматривался и затем прикрывал глаза. Развернутая книга лежала на его коленях.

Второй сосед, худощавый человек в широком зеленом пальто, неподвижно сидел чуть в стороне. Можно было подумать, что он уснул, откинувшись на спинку дивана. Однако он не спал, и усатый ибериец уже несколько раз замечал, что худощавый украдкой изучает своих спутников.

Краснолицый ибериец зевнул, на этот раз притворно, равнодушно. Но тут же, словно устраиваясь удобнее, он слегка повернулся к худощавому соседу той стороной, где на лацкане его пиджака был приколот большой позолоченный фалангистский значок. С удовольствием он заметил, как быстрый взгляд худощавого мужчины на мгновение остановился на блестящем значке - и снова спрятался под веками. И теперь усатый ибериец чувствовал себя значительно легче, безопаснее.

Юноша все еще смотрел в окно. Небрежным движением он закрыл книгу в красочной обложке. Краснолицый ибериец покосился на обложку и с удовольствием пригладил усы. Прошло еще несколько минут. Наконец юноша отвернулся от окна. Он взялся было за книгу, но остановился, услышав голос кругленького соседа:

- Молодой человек читает Бласко Ибаньеса? Очень, очень похвально! Настоящий большой писатель. Конечно, нельзя было бы рекомендовать читать все его произведения, особенно - ранние. Но вообще… ах, Ибаньес! Какая неисчерпаемая фантазия, какая блестящая, сочная речь!

Юноша едва заметно улыбнулся, но промолчал. А ибериец не унимался; видимо, ему было скучно, и поэтому хотелось с кем-то поговорить.

- Молодой человек далеко едет?

- Да, - коротко ответил юноша.

- До самого Веракруса?

- Даже дальше. За море. Поплыву на теплоходе «Россия»…

- И куда же? Ведь это советский теплоход, да? Не в Советский ли Союз, не к большевикам ли собирается молодой человек?

Краснолицый ибериец иронически, хотя и немного удивленно, поднял брови.

Веселая искорка мелькнула в глазах юноши. Подчеркнуто равнодушно глядя в окно, в темном стекле которого было ясно видно отражение удивленного лица иберийца, он сказал:

- Именно туда я и еду. В Москву.

- О-о!.. - Услышал он восклицание крайне пораженного иберийца. Не поворачиваясь, юноша видел в окне, как его собеседник всплеснул руками и испуганно оглянулся в сторону худощавого мужчины в широком пальто. Но тот сидел, как и раньше, неподвижно и будто спал. Во всяком случае ничто не говорило, что он слышал этот невероятно дерзкий с точки зрения каждого жителя фалангистской Иберии ответ юноши. Краснолицый пассажир недоверчиво перевел взгляд на своего странного собеседника. Колеблясь, он спросил еще:

- Э… молодой человек ибериец, не так ли?

- Не совсем, - ответил юноша. Он медленно отвернулся от окна, посмотрел прямо в лицо озадаченного соседа и спокойно добавил: - русский.

Лицо усатого иберийца покраснело еще больше, потом вдруг побледнело. Он оторопело смотрел на юношу, который уже не мог сдерживать дальше улыбку. Тогда ибериец еще раз робко посмотрел в сторону, где все так же неподвижно сидел молчаливый человек в широком пальто, кашлянул и решительно взялся снова за газету. Больше он уже не поднимал глаз, не спрашивал ни о чем, делая вид, что углубился в чтение. Как знать, может, этот странный юноша - сумасшедший?.. Ну, в конце концов, это его дело; нельзя порядочному человеку компрометировать себя разговором с таким человеком, - разговором, за который можно поплатиться если не тюрьмой, то по крайней мере весьма неприятными допросами в полиции… Лучше держаться в стороне, подальше от греха!..

А сердце Алеся пело. Наконец, наконец все это заканчивается! Позади годы пребывания в фалангистском плену, тяжелый труд в концентрационном лагере, издевательства жандармов… Все, все позади!