Сегодня - позавчера 2

Защёлкали затворы. Я улыбнулся, протянул руку с гранатой на раскрытой ладони. Надо отдать должное Брасеню - он побледнел, но даже не дёрнулся, хотя его подручные растворились в воздухе.

- Тебе снайпер совсем мозги отстрелил или у тебя колокольчик чугунный? - ухмыльнулся Брасень.

Я подошёл к нему, вложил гранату в его руку, сжал его руку с гранатой, шепнул ему на ухо:

- Притворяюсь психом отмороженным. Отличная легенда. Я же трижды контужен. Советую.

Брасень ухмыльнулся кровожадно, обернулся на звук - это возвращались его подручные:

- Пшли вон, шакальё сыкливое!

Потом мне:

- Зачем я тебе? Мне больше по душе роль простого смертника.

- Использовать тебя как смертника - непозволительная роскошь. Ты коронован? Общак держал?

- Ну?

- Не запряг! Ты в армии, а не на малине! Отвечать как положено, волчара лагерная!

- А ты на меня не рыкай, начальничек тоже мне нашёлся! Коронован, держал.

- Будешь у нас ротным старшиной.

- Да ты чё, Медведь, какой я, к херам, старшина? Да и есть старшина уже.

- Он не справляется со своими обязанностями - он, крыса, ворует у роты, люди до сих пор не кормлены, боепитание не налажено, трофеи не собраны и не распределены, раненные не эвакуированы, павшие не захоронены. Он скоро возьмёт самоотвод.

- А он об этом знает?

- Зачем расстраивать его раньше времени? Пусть ему сюрприз будет.

Ухмылка Брасеня трансформировалась в кровожадный оскал:

- Ха, мне начинает нравиться с тобой работать!

- Ага. Если забудешь, что для меня мои бойцы - дети родные, а сослуживцы - братья, то тоже быстро заболеешь крысиной болезнью.

- Чем?

- Острым отравлением внезапно увеличившимся содержанием свинца в организме.

Брасень сначала хлопал глазами, потом начал ржать. Не дав ему просмеяться, вытолкал его к выходу:

- Срочно принимайся за наведение порядка. Трофеи собрать, распределить боеприпасы и продукты по-братски, эвакуировать раненных. Вперёд!

- Сколько людей у меня? Сколько дашь?

- У меня нет тыловой службы. И не будет тыловиков. Нет боя - хоть всех бери. В бою - и ты, и я - такие же смертники. Усёк?

- Усёк.

- Пойдём, комиссар. Чую, немец попрёт скоро, а у нас - огневые не понятно как расположены. Бойцы не кормлены, патроны на исходе. И где этот ротный, сука?

Первую атаку немцев отбили с трудом. Они воспользовались прорехами в нашей системе обороны, через не простреливаемые участки прорвались. Отбивались штыками и прикладами. Отбились, потеряв ещё десяток человек убитыми и раненными. Пришлось срочно перераспределять сектора обстрела и расположение имеющихся пулемётов и стрелков. Сплошной линии огня создать не удалось. Но вторая атака была намного слабее, отбились. Опять потери. Патронов осталось очень мало. Из мосинок больше не стреляли - патроны отдали пулемётчикам, раздали трофейное оружие и боеприпасы.

Опять изменил структуру обороны. В домах оставил "гарнизоны", забаррикадировшиеся в домах, и мобильный резерв в дюжину бойцов оставил у себя. "Гарнизоны" инструктировал так:

- Запомните: каждый из вас - красноармеец. Каждый из вас - Красная Армия. И если вдруг вы остались одни - не дрейфить! Вы - Красная Армия! Бейтесь! Отбивайтесь! Даже если враг со всех сторон - не покидать позиций! Мы придём и вызволим вас! Я обещаю! Если не видите никого своих, кругом одни враги - помните - мы там, сзади вас. Позади вас мы, дивизия, Красная Армия! Вы не окружены, вы - передовой отряд, врубившийся и рассёкший порядки врага! Бейте их в лоб, во фланг, в тыл, в спину, в задницу. Тут, твою мать, Москва, в конце концов! Хватит бояться! Пусть они бояться нас! В них будет стрелять каждое окно, каждая кочка, яма, дерево, каждый камень. Пусть бояться огня в спину, оборачиваются каждую секунду, гадят в штаны от каждого шороха! За Москву!

- За Москву!

В этот раз противник дал нам передохнуть часа полтора. Успели отправить часть раненных - миномётный обстрел продолжался, но был неприцельным, беспокоящим, проскочили. С ними ушёл и наш комиссар с заданием добыть боеприпасов и еды. Незаметно от всех ушёл и Иван с одним из доверенных людей Брасеня, неся в "сидорах" комплект трофейной формы.

Успели принести три ящика гранат и два - винтовочных патронов. По "гарнизонам" разносили уже под шквальным огнём начавших атаку немцев. Противник, видимо, опять подтянул резервы и имея восьмикратное превосходство, уверенно пошёл на штурм, при поддержке двух противотанковых орудий, выведенных на прямую наводку. Пушки не могли пробить стен, но этого и не требовалось - наводчики с такого расстояния уверенно попадали в окна, а разорвавшийся внутри снаряд по действию в замкнутом пространстве не уступал гранате.

Один за одним затыкались наши стрелки. Немцы накатывали всё ближе. Казалось - пипец нам, как тому котёнку!

Спас нас Брасень. Собрав трофеи, винтовку убитого снайпера он оставил себе. Теперь, забравшись на уцелевший кусок крыши, отстреливал расчёты орудий. При этом, расположился очень грамотно - не выставив ствола винтовки, не отблёскивая оптикой, что позволило ему сорвать "работу" орудийных расчётов, долго оставаясь не выявленным.