Сегодня - позавчера. Трилогия

   - Слушай, что я думаю. Надо выдвигаться вперёд. Здесь оставим Кадета и Морозова. Наших встретят, доведут до них наши наработки. А нам... Смотри - атаковать будем по-светлу, раньше - Ё-комбат просто не успеет. А там - ж.д. насыпь и грунтовка. Пара пулемётов - и через них не перебраться на ту сторону. То есть, эту сторону путей отхода врага мы сможем контролировать, а они, прикрывшись насыпью, отойдут и ударят в тыл батальону. Поэтому, предлагаю - затемно пересечь обе дороги и перерезать им путь к отступлению. У нас два пулемёта, снайперы, гранаты. Не пропустим. Как думаете?

   - Если танками пойдут - прорвутся.

   - Может быть. Но, одно дело - танк в селе, а наши ребята атакуют, как на ладони, он их видит, они его - нет, а другое дело - он на дороге, а мы в кустах. А там - бронебойщики его под хвост и ужалят. А пехота немцев, пока бежать будет на виду у "леших"... Как ты думаешь, Лёш, это будет славная охота?

   - Мне нравиться задумка, - кивнул Леший. Остальные поддержали.

   - Тогда - выступаем! Плащи и брезент возьмите. Дождь хоть и кончился, но земля сырая, осень. А нам на ней до утра зябнуть. И все гранаты забирайте - близко подойдут - гранатами отобьёмся. Главное помните - "колотушка" - тёрочного действия. Дёргать надо сильно и резко, а то не рванёт. Во, чуть не забыл! Морозов, гражданские в селе есть?

   - Не должно быть. С нами отошли. Те, что ещё были.

   - Это даже очень хорошо. Обидно будет своих зацепить. И, Морозов, своих красноармейцев предупреди о нас и нашей одежде, а то ещё обиднее будет, когда свои завалят с перепугу и подвиг не дадут совершить.

   Собрались, пошли. Кадет обиделся, что его оставляем. Дитё! Неужто думает, что ему войны не хватит? Осадил резко, даже грубо. Нечего вперёд батьки в пекло лезть!

   Вещмешки оставили, но не сказать, что шли налегке. Амуниции на каждом висело, как на вьючных мулах. Дождь вроде и кончился, но отовсюду продолжало капать, с каждой ветки, каждого не опавшего листочка. Не успевшая высохнуть одежда снова промокла, потяжелела. Пока шли быстро, было жарко и душно. А заляжем? Воспаление лёгких - обеспеченно.

   По широкой дуге лесом обошли полустанок, вышли к ж.д. насыпи. Залегли.

   - Ребята, здесь может быть нитки их телефонных проводок. Было бы неплохо их найти, - шёпотом сказал я.

   - Резать?

   - Рано. Приметить, пока. А потом - порежем.

   Через насыпь перебирались по одному, быстрыми перекатами, в промежутках времени, пока одна осветительная ракета погаснет и немец не выстрелит следующую. Грунтовку преодолели вообще с ходу.

   А кабель нашли. Ногой зацепили. Оставили одного снайпера. Он взял провод в руку и прошёл вдоль кабеля до ближайшей ложбинки, там залёг, завернувшись в брезент, только ствол винтовки с набалдашником глушителя торчал.

   Село было перед нами, в трех сотнях шагах. Свет нигде не горел, движения на улицах не было. Даже собаки не лаяли. Что-то где-то скрипело, да сигнальщик стрелял осветительные ракеты, только и всего. Пейзаж напомнил мне игру "Сталкер". Как давно это было! На секунду меня охватила ностальгия, почувствовал запах дома, жужжание компа. Навалилась тоска по родным и любимым жене и сыну. Увижу ли их снова? Тряхнул головой - так не пойдёт! Нельзя раскисать перед боем. Успех боя более чем наполовину закладывается до боя. И зависит от выбранных позиций.

   Осторожно, пригнувшись, облазили всё вокруг, как змеи - выбирали позиции. Разместили пулемёты, стаскали к ним все цинки с лентами. Пулемётные расчёты начали осторожно окапываться. Теперь пулемётами мы перекрыли всю юго-восточную окраину села. Снайпера искали позиции метрах в тридцати позади пулемётов, рассыпано. Мы же, с ребятами Шила, двинулись вперёд. Я, Шило и Мельник разместились в седловине меж двух бугорков, поросших толстыми стеблями сорняка. Мельник сразу принялся копать. Мы с Шилом тщательно всматривались в бинокли в село, стараясь хоть что-то рассмотреть. Что так, что в бинокль - ни хрена не видать. Месяц был где-то за низкими тучами, темень, хоть глаз коли, а свет ракет так искажал всё, что ничего не понять.

   Шило пихнул меня, указал биноклем. Я посмотрел. Из избы вышел человек, выпустив сноп света. Дверь так и не прикрыл - так подсвечивал себе. По этой световой полосе он и пошёл. Отливать.

   - Смотри - броня, - прошептал Семёнов одними губами. В полосе света были едва видны кусок колеса и узкой гусеницы.

   - Ага. Танк или бронетранспортёр?

   - Силуэт низкий. И этот немец был не танкист. У них форма должна быть чёрной.

   - Ночью все кошки чёрные. А у нас ни гранат противотанковых, ни бутылок.

   - Слушай, старшина, у меня план есть. Я с ребятами, в две тройки, пока темно, подбираюсь к этой избе и закидываю её в окна гранатами. Даже если это танк - экипаж положим - танк не поедет.

   - Не пойдёт. Две тройки - это всё что у нас есть. Оголим участок полностью.

   Помолчали.