Сегодня ты моя

— Ба, но это же… — все мысли тут же вылетели из головы, а внутри проснулся ребенок, который до трепета в душе всегда хотел оправиться в самый прекрасный своей историей город — Ницца. Еще с десяти лет я мечтала подняться на Замковую гору и нарисовать пару пейзажей, но родители были против… Прошлым летом я рассказала Стелле о своей мечте и теперь она осуществила ее по щелчку пальцев. Так, словно это пустяк и мелочь жизни. — Ба, это очень дорого… Я коплю на это деньги и возможно лет через десять…

— Не обсуждается! — грубо прикрикнула она, поражая меня своим стержнем, непоколебимостью и решимостью. — Завтра на рассвете ты вылетаешь на моем личном вертолете. Через семь дней, прямо к торжеству, вы прибудете обратно. Ночевка у друидов, оплаченный гид и сотни мест для идеального пейзажа — вот, что тебя ждет.

— Стелла ван Фольг, я не могу принять от тебя подарок дороже тысячи долларов. Мы, кажется, еще два года назад, когда я съехала от родителей, установили правило: не дарить подарок другому дороже, чем его возможности, чтобы можно было честно отблагодарить, — прошептала я и не в силах устоять на ногах, упала на кровать. Еще раз взвесив все "за" и "против", подавила в себе ребенка с лозунгом "хочу!" и уверенно заявила: — Нет. Принять я не могу. Один перелет стоит баснословных денег, а твой дом хоть и близок к морю, но далек от цивилизации.

— Мне будет девяносто, милая, — грустно прошептала бабушка и, когда я с удивлением подняла на нее взгляд, увидела, как слезы стекают по ее щекам. — Девяносто! На моем счету куча денег. Все вокруг только и говорят: "Эй, Стелла! А на кого ты переписала дом? Автопарк? Завод? "Ягуара"? Ты ведь понимаешь, нет ничего и никого вечного!". Каждый раз слыша нечто подобное, я вспоминаю тебя, которая мечтает… просто увидеть, а не купить. И, знаешь, где-то месяц назад я вдруг осознала, что не хочу ничего сильнее, чем осуществления твоей мечты. Если ты не сделаешь этого для меня… Что же. Ладно. Пожалуй, я переживу. Но годы не будут длиться вечно, Розочка… Подари мне неделю осознания, что я хоть что-то правильно сделала в этой жизни, кого-то воспитала достойно! Прошу… Дедушка бы сказал тебе спасибо.

— Стелла ван Фольг, — мое тело трясло словно в приступах эпилепсии от сдерживаемых рыданий, слезы нескончаемым потоком текли из глаз, когда я с глупой иронией тихо прошептала: — Как тебе удалось за одну речь задеть все мои болевые точки и использовать скрытые приемы, а? Так не честно. Ты просто не оставляешь мне выбора!

— Смешно! Я уговариваю кого-то принять подарок, а не наоборот… — прошептала довольная Стелла, вытирая слезы и натягивая улыбку. — Малышка, ты — моя единственная гордость в этой семье. Как ван Фольгам удалось не раздавить в тебе деньгами такую чуткую натуру? Ты ведь понимаешь, что стоило бы тебе попросить, любой подарок в моем исполнении был бы у твоих ног. Любой. Только попроси!

— Знаю, бабуль. И благодарна тебе, что не наседаешь, а принимаешь меня такую, какая есть… — тихо прошептала я и тут же засмотрелась в глубокие глаза Стеллы, словно это было зеркало. Внезапно в памяти всплыли некие подробности ее подарка и я решила уточнить: — Ты говорила "вы", когда рассказывала про путешествие. Речь шла обо мне и гиде?

— На самом деле всего вас будет четверо: ты, гид, пилот и… Роман Гаудсман… — многозначительно улыбаясь, победоносно заявила она. Мой подбородок едва не разбил пол в комнате, когда бабуля громко рассмеялась и тут же пояснила: — Да, Розочка, твоя первая любовь тоже прибыл на каникулы! Пару недель назад Ромочка заходил поздороваться, я показала ему твои фото и теперь он просто горит от желания увидеть свою первую любовь. Он признался, что посетить Замковую гору было вашим общим желанием и убедил меня, дескать, одну тебя отпускать не стоит, а он присмотрит за тобой, как следует.

— Не верится, так много времени прошло с нашей последней встречи… — тихо прошептала я себе под нос, вспоминая себя пятнадцатилетнюю и молодого блондина, с которым мы провожали закаты и встречали рассветы за руку. Он любил рисовать, природу и, как оказалось, девушек. На последнем моменте наше общение и прекратилось.

— Он так возмужал! Теперь ему двадцать один и он закончил юридический факультет. Год перед магистратурой он решил путешествовать и, кажется, собирается это делать с тобой… — продолжила речь бабушка, но, увидев мой осуждающий взгляд тут же встрепенулась: — Что? Он изменился, Роза. Теперь это взрослый мужчина, а не парень, который не устоит перед первой юбкой. К тому же, он убедил меня, что одной тебе ехать в горы нельзя. Так что либо ищи себе другого компаньона, либо поезжай с Романом.

Не дав мне возможности ответить, Стела подскочила с места и, словно нашкодивший ребенок, рванула к выходу. Пока я осознала все новости, она с детским хохотом выскользнула вон и захлопнула двери с фразой:

— Сколько можно быть одной? Найди уже себе любовь!

От сквозняка штора на балконе поднялась, привлекая мое внимание, а я тут же опомнилась. Ведь об Алексе я забыла под чистую! Как много лишнего он успел услышать?!