SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)

Однако, он согласился с решением Хаммела и сразу же отпустил его, позволяя снова запереться в комнате с равнодушным «Как хочешь, Курт!», как, если бы это вовсе его не трогало.

Он говорил себе, что, возможно, так было лучше.

Может быть, он просто пытался лгать самому себе.

Всё было кончено. Оставалось только смириться с этим.

Но это было непросто, пока воспоминания вкуса и прикосновений Курта были ещё свежи в нём.

Господи, ну, почему он не остался в Чикаго?

Курт глядел на себя в зеркало уже, по крайней мере, двадцать минут.

Он не занимался своим вечерним ритуалом.

Не наносил крем на лицо.

Он даже не приводил в порядок волосы.

Он просто смотрел на себя. И всё.

Незадолго перед этим он повёл себя с Блейном как настоящий мудак.

И как законченный идиот, если уж быть до конца откровенным.

Потому что, когда парень приблизился, глядя на него так чувственно и откровенно, всё, что он хотел бы сделать, это броситься ему на шею и овладеть им, прямо там, у двери. Но он продолжал думать, что чувства, которые он испытывал, были неправильными.

Слишком... сильными.

И потом, ему не понравилось, что он целовал другого.

Курт знал, что Блейн не отказывал себе в плотских забавах, но сейчас понял – какая-то часть его надеялась, что, по крайней мере, теперь он остановится.

И что это за новости о его парне?

И вот он стоял перед зеркалом, пялясь на себя, и не мог не думать о коже Блейна.

О том, как правильно было чувствовать его внутри себя.

Нет, Блейн заслуживал объяснения. По крайней мере, этого.

Курт собрался с духом и пошёл в гостиную.

Блейн сидел на диване, снова с голым торсом, и смотрел телевизор.

Он выглядел печальным и задумчивым, и Курт обнаружил, что разглядывает его почти с ностальгией.

Однако, когда глаза Блейна встретились с его, Курт почувствовал, будто электрический удар в сердце.

Нет, это было слишком. Слишком для него.

Поэтому он развернулся, чтобы вернуться в комнату снова.

Но Блейн не собирался позволить ему сбежать и на этот раз.

Он был слишком нужен ему, слишком велико было желание снова почувствовать его близко.

Он быстро встал с дивана и схватил его за запястье, заставляя остановить этот безумный побег.

Потом он заставил его обернуться.

И поцеловал его.

Он целовал его так, как не делал этого прошлой ночью и в то утро, в пылу момента и долго сдерживаемой страсти.

Он целовал его, как хотел бы это сделать, едва увидев в дверях, месяц назад, когда совершенно не был готов встретить его.

Он целовал его так, как мечтал целовать каждый день, с тех пор, как потерял его.

Он целовал его, как в первый раз, восемь лет назад, после того, как Курт признался, что его поцеловал насильно, украв первый поцелуй, его же преследователь.

Он вложил всего себя в этот поцелуй.

Всё, чем они были и чем могли бы быть, если бы всё пошло, как должно было.

И пока этот поцелуй длился, Блейн внутри себя кричал: «Вспомни! Вспомни меня! Вспомни нас!», в то время как одинокая слеза тихо стекала по его щеке.

Это был медленный поцелуй вначале.

Нежный.

Блейн опустил руки на поясницу Курта, привлекая его к себе, и тот после первого момента растерянности, скрестил руки у него на шее, в свою очередь, углубляя поцелуй.

Его изумляло, как быстро и с какой лёгкостью, он растворялся в объятиях Блейна, несмотря на все свои колебания и страхи.

Достаточно было одного его прикосновения, и всё остальное исчезало.

Даже Себастиан.

Вскоре поцелуй стал более страстным.

Борьба языков, исследовавших друг друга с жадностью, и зубов, которые кусали, заявляя права на собственность, что казалось таким естественным и правильным.

Курт застонал в поцелуй, потому что было страшно, и в то же время волнующе, чувствовать себя желанным столь всепоглощающим образом.

И Блейн прижал его к себе ещё немного.

Звук телефона, продолжавшего звонить, заставил их оторваться друг от друга.

Задыхающиеся, покрасневшие и разгорячённые, они стояли вплотную, глаза в глаза.

Оба жаждали этого контакта и этого тепла.

И всё же не могли себе его позволить.

По тысяче причин.

И Курт собирался сказать об этом, когда Блейн, всё еще задыхаясь, опередил его, говоря:

– Ты должен ответить, Курт!

Хаммел кивнул и неохотно отпустил хватку на плечах Блейна, направляясь к телефону. Переведя дыхание, он поднял трубку и произнёс слабое: «Да?» – после чего остался слушать в молчании в течении времени, показавшегося Блейну часами.

Когда Курт повесил трубку, он остался стоять, где стоял, уставившись на телефон, и поднял голову, только когда Блейн подошёл, обеспокоенный затянувшимся молчанием.

– Кто это был, Курт? – спросил он, понизив голос, в ожидании худшего.

И в этот момент Курт улыбнулся.

Улыбкой, которая раскроила надвое сердце Блейна и возродила к новой жизни, одновременно.

Только в тот момент, он понял, что задержал дыхание.

– Это из больницы. Нужно ехать немедленно. Это была Сантана... у Бриттани начались схватки, скоро родится их дочка!

====== Глава 9. Adagio. ======

Блейн прочувствовал значение выражения «остаться без слов» одним прекрасным майским днём восемь лет назад.