Сёгун

«Отец, пожалуйста, передай господину Ябу, быстро и секретно, следующее.

Первое. Господин Бунтаро секретно, через Такато, приехал в Мисиму. Один из его людей сболтнул об этом во время вечеринки с выпивкой, которую я устроил в их честь.

Второе. По дороге, во время секретного же визита в Такато, который длился три дня, Бунтаро дважды видел господина Затаки и трижды — госпожу, мать Затаки.

Третье. Перед тем как господин Хиро-Мацу покинул Мисиму, он сказал своей новой наложнице, госпоже Око, что она может не беспокоиться: „Пока я жив, господин Торанага не покинет Кванто“.

Четвертое…»

Ябу поднял глаза:

— Как мог Оми-сан узнать, о чем тайком сказал Железный Кулак своей наложнице? У нас нет никого в его доме.

— Теперь есть, господин. Пожалуйста, читайте дальше.

Ябу вернулся к чтению свитка:

«Четвертое. Хиро-Мацу решил, если потребуется, устроить заговор, не выпускать Торанагу из Эдо и объявить „Малиновое небо“ вопреки его воле, с согласия господина Судару или, если так придется, без оного. Пятое. Все эти сведения достоверны: дело в том, что личная служанка госпожи Око — дочь воспитательницы моей тещи и была представлена госпоже Око, когда здесь, в Мисиме, скончалась, к сожалению, ее собственная служанка — от странным образом появившейся у нее болезни.

Шестое. Бунтаро-сан стал как безумный: задумчив, зол, сегодня совершенно без всякой причины вызвал на поединок и зарубил самурая — и при этом проклинал Анджин-сана.

И, наконец, последнее. Шпионы сообщают, что Икава Джикья собрал в Суруге десять тысяч человек и готов напасть на наши границы. Пожалуйста, передайте от меня приветы господину Ябу…»

Остальная часть письма не представляла интереса для Ябу.

— Джикья, опять! Неужели я умру, не отомстив этому дьяволу!

— Пожалуйста, будьте терпеливы, господин, — успокоила его Юрико. — Скажите ему, Мисуно-сан.

— Господин, — начал коротышка, — несколько месяцев мы пытались осуществить ваш план — тот, что вы предлагали, когда прибыл первый чужеземец. Вы помните: увидев все эти серебряные монеты, вы сказали, что сотня или даже пять сотен, врученных нужному повару, удалят Икаву Джикья раз и навсегда. — Глаза Мисуно, казалось, еще больше стали похожи на лягушачьи. — У Муры, старосты Анджиро, есть двоюродный брат, а его брат в свою очередь — лучший сейчас повар в Суруге. Я слышал сегодня, что его взяли в дом к Джикье. Ему надо дать двести сотен вперед, а всего придется заплатить пять со…

— У нас нет таких денег! Невозможно! Где я возьму пять сотен — я кругом в долгах и не могу достать даже сотни!

— Пожалуйста, извините меня, господин. Простите, но деньги уже есть. Не все деньги чужеземцев остались в сейфе. Тысяча монет случайно оказалась неучтенной. Простите.

Ябу удивленно посмотрел на него.

— Как это?

— Видимо, Оми-сан приказал сделать это от вашего имени. Деньги тайно привезли сюда для госпожи Юрико, у которой сначала запросили и получили разрешение, чтобы, не дай Бог, не навлечь на себя ваш гнев.

Ябу долго размышлял.

— Кто это приказал?

— Я. После получения разрешения.

— Спасибо, Мисуно-сан. Благодарю вас, Юрико-сан. — Ябу поклонился обоим. — Так! Джикья хочет напасть? Что ж, наконец-то мы с ним посчитаемся! — Он дружески похлопал коротышку брата по плечу — тот был в восторге. — Вы поступали очень правильно, брат. Я пришлю вам несколько рулонов шелка из хранилища. Как ваша жена?

— Хорошо, господин, очень хорошо. Она просила принять ее самые лучшие пожелания.

— Мы непременно как-нибудь поужинаем вместе. Теперь о письме: а что вы обо всем этом думаете?

— Ничего, господин. Мне, напротив, важно ваше мнение.