Вопреки ожиданиям наёмника, насосная станция была ещё неприметнее, чем всё остальное в Ронденгарце. Почти всё пространство маленькой комнатушки занимал огромный агрегат. Больше всего он напоминал исполинский клубок шерсти, только вместо пряжи в нём были хитросплетения медных и стальных труб. Массивные меха — все восемь пар — неустанно работали, словно сердце какого-то фантастического зверя, если конечно таковым зверем позволительно было назвать Гидонианскую Империю.
Неожиданно Сарена охватил благоговейный трепет. До сего момента, он будто пребывал в некоем трансе, не веря до конца в реальность происходящего. Точно скорлупа, это подсознательное отрицание оберегало его разум от пугающих мыслей о том, как хрупок в действительности был этот мир. Ведь если подумать, сейчас он был даже не свидетелем, а непосредственным участником событий, которые имели все шансы перекроить мироустройство вдоль и поперёк. Вне всякого сомнения, подобная идея была губительна и токсична для любого ума — пусть и столь привычного к бесконечным катаклизмам.
Но даже Сарен мог отрицать происходящее только лишь до определённого момента. И
— Во что же я ввязался… — одними губами прошептал он.
— Конец света в трёх действиях. На первое ты опоздал, а второе близится к финалу, — раздался рядом голос Сарифа. На этот раз он прозвучал сухо и скрипуче, прямо как хруст одинокого кустарника посреди бескрайних дюн Песчаных Морей.
Единственным источником света здесь были решётки вентиляции, что вели прямиком в камеру с кристаллами.
— Напомни, у нас есть какой-нибудь план? — шепотом поинтересовался спайранец.
— Какой-нибудь наверняка есть, — Сариф пожал плечами, после чего направился к одной из решёток. Двигался имперец практически бесшумно, мягко ступая по толстому ковру из пыли.
Сквозь сетку вентиляции без труда просматривалось почти всё пространство атриума. Разводы крови на мраморном полу складывались в причудливые узоры…
В зале их было четверо. Чёрные одежды придавали им пугающее сходство со смертью, какой её любили рисовать на своих гравюрах художники. Вот только Сарен не знал таких картин, где она была бы изображена с арбалетом в костлявых руках. Смерти, казалось бы, вообще не требовалось какое-либо оружие. Живые и без неё отлично справлялись с уничтожением друг друга.
Но облачённые в чёрное не всегда были единоличными хозяевами обители кристаллов. Нет, вплоть до их появления здесь были и другие. Маги и волшебники, из числа тех, что редко покидали пределы Ронденгарца. Они следили за системой и поддерживали её работу. Вот только сегодня всё
Для Палеро расставание с жизнью давалось куда тяжелее. Волшебница сидела, прислонившись спиной к одному из резервуаров с кристаллами. Словно часть некого безумного натюрморта, из груди у неё выступало оперение арбалетного болта. Платье из тонкого золотистого шелка стало чёрным от расплывавшегося в разные стороны пятна крови. Магия была способна на многое, однако бекзалитовый сердечник и пробитая аорта не оставляли волшебнице шансов. Налившиеся бессильной злобой, её глаза смотрели в пустоту. Если Палеро ещё и не впала в беспамятство, то была близка к этому.
— Боги… неужели это кочевники? — выдохнул спайранец.
— Сейчас это неважно, — бросил Сариф.
Он встал. Достал из-за пазухи серебряный амулет и поднёс его к губам. Сарен не слышал, что за слова произнёс его напарник, но блестящая поверхность вдруг наполнилась слабым бледным светом. Точно в руках у имперца была маленькая копия луны.
— Сарен, твой кинжал… он всё ещё с тобой?
— Да, вот держи.
«Конец света в трёх действиях… и карточный домик уже начал рассыпаться».
Имперец взял оружие у него из рук, а затем посмотрел Сарену в глаза. Взгляд его был тяжелым и пронзительным, так что наёмнику невольно захотелось отвернуться. Сариф переменился, причём изменения эти заключались отнюдь не в его внешности. Он был словно актёр, который долго отыгрывал одну роль. Но та закончилась, и ставшая теперь ненужной маска полетела прочь.
Медальон, меж тем, с каждой секундой блестел всё ярче. Сарен хотел было спросить что это, узнать у имперца каков их план, и что вообще происходит, однако… Сариф вновь перехватил инициативу. Причём на этот раз — ещё более экстравагантным образом. На этот раз он просто растворился в воздухе. Иного объяснения увиденному наёмник попросту не находил. Там, где ещё мгновение назад стоял его напарник, отныне была пустота. И только паривший в воздухе кинжал выдавал присутствие Сарифа. Метеоритный металл не поддавался магии, какой странной бы та не была.