Сеятель у порога

— Отвратительно умирать во сне, — продолжал отстаивать свою точку зрения Джон. — Смерть надо встречать лицом к лицу.

— Красиво звучит, но я бы предпочёл смерть во сне, — как-то даже лениво возразил координатор. — Страшна не сама смерть, а её ожидание. Извините за банальность. И к тому же, почему ты, собственно, собрался умирать?

— По-твоему, они направляются к нам чтобы пригласить на уик-энд? После всего случившегося.

— Кто знает, — пожал плечами Горелов, — враждебные действия, строго говоря, до сих пор предпринимали мы.

— Именно поэтому они нас и прихлопнут. Думаешь, им не знакомо чувство мести?

— Неизвестно, есть ли у них вообще какие-то чувства. А если и есть, мне кажется, в смысле мести они должны быть удовлетворены.

Горелов кивнул на расплывающееся облачко, бывшее когда-то станцией.

— Ты занимаешься самоуспокоением, командор, — заявил раздражённо спасатель.

— А что нам ещё остаётся? Ты можешь предложить что-то конкретное? Нет?

— Можно увеличить скорость, хоты бы. Попытаться уйти… — начал Харрингтон, но замолк, вспомнив о неисправных двигателях.

— Чёрт бы всё побрал, — подытожил он и, усевшись на подлокотник кресла второго пилота, наконец-то замолк.

Разведчик, как окрестил про себя Виктор приближающийся предмет, начал тем временем, маневр, обходя капсулу справа. Одновременно он накренился, позволяя видеть себя не только с ребра. Благодаря этому, и ещё тому, что расстояние сократилось, стало возможным рассмотреть, что это не один объект, а четыре, идущие ромбом. Шли они так ровно, что не мудрено было принять их на большом расстоянии за единое целое. Продолжая облетать капсулу, объекты начали резко тормозиться. Причём с таким отрицательным ускорением, что у присутствующих в рубке вырвался невольный вздох изумления.

— Не меньше двадцати же — прикинул Ленк. — Они что, из железа? Я имею в виду пилотов.

— Если они вообще там есть, — произнёс Горелов. — Это могут быть автоматы без экипажа. Каковым может оказаться и корабль-матка.

— Весёленькую перспективу вы предлагаете, командор, — с неискренним смешком опять включился в разговор Харрингтон. — Война Земли с взбесившимся автоматом неведомых пришельцев. Кажется, я уже это где-то читал.

Горелов промолчал. В рубке снова воцарилась тишина.

Тандем из четырёх объектов сблизился до пятисот километров, постепенно снижая скорость и уравнивая её со скоростью капсулы.

— Всё-таки добираются именно до нас, — констатировал Ленк.

— А вы надеялись они пролетят мимо по своим делам? — буркнул Харрингтон.

Объекты, тем временем, разорвали свой строй, сближаясь и окружая капсулу с четырёх сторон. В итоге справа, слева, сверху и снизу, на расстоянии десяти километров от капсулы оказалось по объекту. Теперь их можно было рассмотреть во всех подробностях. Разведчики пришельца имели форму ромбов с закруглёнными углами, с утолщением по длинной оси. Поверхность казалась гладкой. Молочного цвета. Каких-либо иллюминаторов или иных отверстий видно не было. Не видно было дюз и, вообще, признаков реактивного выхлопа. Полёт с таким эскортом продолжался минут пять. И всё это время никто в рубке не произнёс ни слова.

— Ну и что же дальше? — не выдержал наконец Харрингтон.

Словно услышав его, ромбоиды опять начали сближаться с капсулой.

У Виктора от напряжения заныли шейные мышцы.

— Эх, шарахнуть бы по ним сейчас чем-нибудь, — сдавленным голосом пробормотал Харрингтон.

Горелов глянул на него, но ничего не сказал. Ромбоиды, сблизились до ста метров. Виктор подвигал челюстью, стараясь прогнать спазм. Потом повертел головой с той же целью и предложил:

— Может, стоит надеть скафандры?

— Надень, — пожал плечами Горелов.

Больше никто из присутствующих не отреагировал на это предложение. Виктор почувствовал неловкость — можно было подумать, что самый, мягко говоря, осторожный здесь он. Да и, если вдуматься, какой смысл в скафандре. Разнесут пришельцы капсулу, окажешься в скафандре в открытом космосе. Запас воздуха — три часа. Никакие спасатели за три часа сюда не доберутся. Не доберутся и за трое суток….

Эти размышления прервал, внезапно заливший все обзорные экраны, ровный зеленый свет, погасивший мерцание звезд. Только солнце с левого борта виднелось в виде небольшого изумрудного диска, да темно-зеленые контуры ромбоидов выделялись на фоне этой зеленой кисеи.

— Какое-то излучение? — напряженным голосом предположил первый пилот.

— Счетчики молчат, — отозвался второй пилот.

В следующую секунду Виктора толкнуло вперед. К счастью, впереди оказалась относительно мягкая спинка пилотского кресла, в которое он и вцепился. Капсула ощутимо тормозилась. Бобков осмотрелся. Горелов и Ленк, так же, как и он, стоявшие за пилотскими креслами, отделались легко. А вот Харрингтона, сидевшего на подлокотнике, отрицательное ускорение бросило на пульт, и теперь он, слегка оглушенный, сидел на полу, прижавшись спиной к тому же пульту. Первой мыслью было — сработали тормозные двигатели. Но приборы этого не подтвердили.

— Похоже, нас останавливают, — констатировал Горелов. — Причем, весьма бесцеремонно.