Сеятели ветра (СИ)

Йоко легко поднялась на ноги, глянула на него сверху-вниз. Ханэ поднялся следом, и теперь они поменялись ролями. Впрочем, Йоко осталась невозмутимой и такой же далёкой.

— Полетим? Так будет быстрее.

Ханэ не стал с ней спорить. Он сейчас был на своей территории, и к нему никаких вопросов не возникнет. Тем более, он имел полное право взять под своё крыло кого-то ещё и разрешить ему воспользоваться акурэ.

Скоро на веранде стояли две полуптицы — крупный, немного нескладный ворон, и словно из фарфора выточенная сорока. Ворон приглушённо каркнул и снялся с места. Сорока послушно последовала за ним.

Они полетели крыло к крылу, миновали сторожку, первые ворота, вторые и, не сговариваясь, повернули вправо. Йоко словно слышала его мысли, следуя за ним неотрывно, и её покорность вызывала невыразимый восторг. Почти забытое чувство не стихало, сколько бы Ханэ ни твердил себе, что для сороки это всего лишь игра ради того, чтобы доставить ему удовольствие и, возможно, опутать своей властью ещё до начала разговора.

Две полуптицы легко опустились на широкие доски харью. Ханэ предпочитал лететь до квартала удовольствий или идти своими ногами, но сейчас был не тот случай. Они с Йоко были слишком ограничены во времени, чтобы проигнорировать короткий путь.

Ханэ обернулся человеком, едва коснулся перил харью, Йоко превратилась прямо в воздухе. Подол кимоно взметнулся вверх, обнажив на пару мгновений стройные ноги. Йоко поправила его без тени смущения на красивом лице.

Маленькая жаба-посланец, которая целеустремлённо прыгала по доскам впереди них, сдавленно квакнула и выпучила глаза. Йоко прошла мимо него, даже не глянув на посланца в синем деловом костюме.

— Я слышала, здесь готовят весьма недурной чай, — в притворной задумчивости произнесла Йоко.

Ханэ неопределённо повёл плечами. Он тоже думал про чайную, но Йоко его опередила, выдав идею спутника за свою. Ханэ ничего не оставалось, кроме как согласиться. Более подходящее место они могли искать ещё долго.

Коснувшись лёгкой ряби в воздухе, Ханэ спрыгнул с моста на чисто выметенную улицу квартала удовольствий. Йоко сошла за ним, оглядываясь с присущим сорокам любопытством.

Они вышли в той части квартала, где повсюду были чайные и закусочные, одно другого краше. Ханэ повёл свою спутницу к чайной, которая походила на большую шкатулку из цельного куска сахара. “Шкатулка” славилась не только превосходным редким чаем, но и комнатами, чьи стены украшали деревянные пластинки-талисманы с перечёркнутым иероглифом “звук”. Стоили те немало, зато нет риска, что кто-то их подслушает.

За расписанной лаком дверью пахло травами и пряностями, с кухни тянуло чем-то одурманивающе сладким. Ханэ на ходу потянулся за кошельком, мысленно отсчитывая, со сколькими нанбара ему придётся сегодня расстаться. Йоко вдруг скользнула в сторону. Вранолюд успел только заметить, как она направилась к хозяину заведения, а потом…

— Комната на верхнем этаже. Самая правая, на двоих, — твёрдо произнесла сорока.

Хозяин заведения, кряжистый водяной в куртке нараспашку, только задумчиво подвигал перепончатыми ушами, когда на его ладонь высыпалась целая горка деревянных бусин-нанбара. На его невыразительной плоской морде мелькнули зачатки какого-то сложного выражения, но пропали, не успев толком оформиться во что-то внятное.

Похоже, водяной тоже заметил блеснувшее в мешочке лотосовое золото. Одна такая искорка стоила, по меньшей мере, тысячу нанбара, а пластины покрупнее равнялись десяткам тысяч обычных ёкайских бусин. Если это, конечно, настоящее золото, а не блестящая подделка для любителей лёгкой наживы.

Хозяин выделил им в провожатые хорошенькую водяную. Она, в отличие от хозяина, пребывала в человеческом облике. На мордашку провожатая была ничего, но с Йоко она и рядом не стояла.

Следуя за водяной к заветной комнате, Ханэ искоса поглядывал на сороку. Он даже не сомневался, что на разговор Йоко позвала не только его. Казу, как участник заговора против Шиёки, тоже должен был получить указания, однако, сорока отдала предпочтение Ханэ. Переговорить с Казу она не смогла бы по той причине, что столичный вранолюд занимался подготовкой пира и летал по всему поместью почти без перерыва. Что примечательно, Обура вроде занимался тем же, но братья старались лишний раз не пересекаться друг с другом. Ханэ списал бы всё на показную ссору, но когда они всё-таки встретились в большом зале, Казу тут же попытался слиться с толпой. Нет уж, на попытку убедить всех в своей размолвке это не походило.

Жаль, Казу перехватить не получилось. Почему-то Ханэ был уверен, что столичный родственник открыл хотя бы часть правды и, возможно, попросил бы помощи. Увы, в поместье было слишком шумно и людно, а куда-то отлучиться Казу не мог из-за обязанностей, которые сам же на себя и взвалил.

— Благодарю, — вернул его к реальности голос Йоко, — Ханэ, ты же не откажешься от чая, надеюсь?