Сеятели ветра (СИ)

Казу и Ханэ бросились к нему одновременно и так же вместе застыли, едва заметив, кого поймали. Таруо не стал рисковать. Для верности придавив воронёнка ещё сильнее, волколюд угрожающе прорычал:

— Клянись Цукиёми, что это твой истинный облик!

— Клянусь, клянусь! — испуганно протараторил тот.

Таруо всё же немного помедлил прежде, чем слезть с него и дать Казу отозвать свой заговорённый шнурок обратно.

Шиёки резко сел. От симэнавы у него остались полоски на лице, медленно сходившие на нет. Окинув его взглядом с макушки до пят, Таруо не заметил на нём никаких глубоких ран. Только одежда была потрёпанной, будто мальчишка продирался сквозь заросли с шипами.

Птенец переводил растерянный взгляд с вранолюдов на Таруо, но не решался спросить, в чём, собственно, дело.

— Так там был не морок, — выдохнул Ханэ и опустился рядом с Шиёки, словно вместе с воздухом его покинули и силы.

Казу облизнул побелевшие губы, потянулся к поясу, чтобы достать веер, но нащупал лишь пустоту. Опустив взгляд, он пробормотал что-то себе под нос и не придумал ничего лучше, чем прикрыть рот ребром ладони.

— Ты тоже его видел? Ну, кирина? — выпалил Шиёки.

— Кого? — ошарашенно спросили в один голос Ханэ и Таруо.

— Он за мной гнался, но не догнал, я на дереве спрятался, — взахлёб рассказывал птенец. — А потом и он исчез, уполз куда-то по стене…

— Уполз?..

— Как ящерица? — невозмутимо уточнил Ханэ, словно каждый день слышал о таких невероятных вещах.

— Да, да, как ящерица! У него ноги вбок раздвинулись, он их сломал, наверное…

— Или просто перестроил, — мрачно добавил Ханэ, — как мы свой акурэ. Ну, теперь мы хотя бы знаем, кого искать. Вопрос только, где. Нет, вру, у меня ещё один вопрос. Таруо, скажи только прямо, — Ханэ развернулся и устремил на него немигающий холодный взгляд, — вы не крепили к кирину никаких свитков с заклинаниями, которые поднимают мёртвых?

— Да у тебя язык поверну… — возмутился было Таруо, но Ханэ не дал ему договорить.

— Я спрашиваю не для того, чтобы вас разоблачить. Честно сказать, чего-то подобного я от вас и ждал, так что… Сейчас я хочу только одного: отправить кирина туда, где ему полагается быть.

— Зря спрашиваешь, — тихо произнёс Казу. — Он будет всё отрицать.

— Да катитесь вы все! — не выдержал Таруо. — Цукиёми мне свидетель, ни я, ни кто либо из моих собратьев не лепил на этого кирина никаких свитков!

— Я бы не стал говорить за всех, — Казу смерил его таким взглядом, словно перед ним стоял глупый волчонок, — видишь ли, ты никогда не знаешь, кто втайне играет против тебя. Поэтому, даже если ты не трогал кирина, это не значит, что к нему не приложил руку кто-то другой. Необязательно из главной семьи. Это мог быть даже кто-то из слуг. Кто-то маленький и незаметный, на кого точно не подумают. Разовый исполнитель, которого потом, скорее всего, убрали. Впрочем, существует и другой вариант… Что он до сих пор среди вас.

Таруо не знал, что на это ответить. Ему очень не хотелось этого признавать, но в словах Казу была доля правды. Он мог поручиться за Нири, за своих сестёр, за Аюми, но разве он мог утверждать, что никто из всех жителей восьми провинций не мог пробраться к кирину?

— А возможно, он передал свиток кому-то из вас, — продолжал Казу. — Чтобы кто-то сделал грязную работу за него, не понимая, что творит.

Таруо очень не нравилось, куда вранолюд вёл. Ханэ, кажется, тоже понял намёк: встрепенувшись, он попытался остановить Казу жестом, но тот даже не глянул на соклановца и лишь неумолимо продолжал:

— Если говорить о тех, кто имел доступ к кирину, то это Нири, Шиёки, Аруха и Хина. И, собственно, охранники у склада. Шиёки отпадает, не думаю, что он такой дурак, чтобы даже не проверить свиток. Хину тоже можно вычеркнуть, она появлялась рядом с кирином только в присутствии других. Охранники… маловероятно, но не исключено. А кроме них остаются Нири и Аруха. И честно сказать, я затрудняюсь ответить, кого из них подозреваю больше. Советую присмотреться к обоим.

У Таруо на языке вертелось, что Казу очень удобно отмёл в сторону своих соклановцев. Волколюд шумно втянул воздух сквозь зубы. Он не должен этого говорить. У них были дела поважнее, чем сваливание вины друг на друга.

— О, я вижу, что ты хочешь сказать, — прищурился Казу, — я же сказал, я не исключаю того, что это мог быть кто-то из Ёмори. Я всего лишь указал на самых вероятных подозреваемых.

— Интересно, а почему ты не указываешь на себя?

Таруо мысленно дал себе по уху, но было уже поздно. Казу вздрогнул, как от удара, и в ноздри ударил отчётливый запах страха.

— Как заклинатель, ты мог сделать то же самое, с той только разницей, что прекрасно представлял последствия. Правда, результат вышел другим. Могу предположить, что ты хотел навредить Судза, но в итоге потерял контроль над этой тварью. Ну что, можешь это опровергнуть? Если сможешь, я даже готов взять свои слова назад.

Казу молчал, глядя перед собой в пустоту. Таруо ждал от него ответа, про себя удивляясь, что, похоже, попал в цель. Он ведь не этого добивался. Ему просто захотелось укусить Казу в ответ на выпад в сторону Судза.