Сейчас или никогда

Они лежали на шерстяном пледе, целуя, покусывая, наслаждаясь друг другом. Анджела, будто со стороны, слышала свои стоны. Она больше не могла ждать, и Тим мощным движением проник в ее святая святых. Поначалу он взял медленный темп, потом стал двигаться быстрее, давая возможность Анджеле приноровиться, проникнуться волшебством момента. Оба они потеряли чувство времени и пространства. Каждый раз, когда казалось, что они уже достигают экстаза, Тим отстранялся, шепча «Подожди!», и все начиналось сначала.

И все-таки через несколько восхитительных часов они задремали в объятиях друг друга здесь же, на полу, у камина. Но ночь все не кончалась, и не раз любовники просыпались, и при самом слабом касании чужого тела страсть снова охватывала обоих…

— Ты ненасытна, моя ведьмочка, — снова и снова шептал Тим Анджеле на ухо. — Ты сводишь меня с ума.

И она знала, что это правда. Его стоны наслаждения и горячие, безумные поцелуи говорили сами за себя. И этой ослепительной ночью Анджела познала, что именно означает столь часто используемая ею в романах фраза «растворяться в его объятиях раз за разом»…

Анджела была ненасытной и развязной, а потом вдруг робкой и покорной. И вслед за ней Тим послушно исполнял предлагаемые ему роли. Он был и мужественным героем, и страстным, требовательным мачо, и робким юношей, и неотесанным мужланом. А временами он превращался в чувственного любовника из страны девичьих грез или покорного раба своей госпожи. Он был артист эротического театра, если таковые существуют на свете…

Только в предрассветных сумерках обоих сморил сон. На улице светало, а в их убежище еще горели свечи.

За дверью слышалось тихое повизгивание Снуппи, которому пришлось провести ночь в саду, где Пол построил для него будку. Но в доме бедного пса никто не услышал. Тим и Анджела спали, тесно прижавшись друг к другу, и неровные отблески догорающих в камине угольков отбрасывали причудливые тени на их изможденные, но довольные лица…

Тим проснулся первым. На улице шел дождь, шум которого отчетливо слышался в комнате. Анджела лениво повернулась во сне, коснувшись нежной округлостью ягодиц его бедра. Тим снова почувствовал, что его охватывает желание. Что с ним происходит? Таким ненасытным он не чувствовал себя ни с одной женщиной. Сила его страсти к Анджеле была необычайной, и это радовало и пугало его одновременно. Страсти нельзя доверять, любви тоже. Проблема в том, что иногда одно можно принять за другое. Тогда надо подождать: страсть быстро остывает, после чего в ход идет игра в любовь. Но и время игр скоро проходит, и люди попадают в ловушку. С его родителями, например, произошла именно такая история.

Пошевелившись во сне, Анджела что-то пробормотала, но Тим не разобрал слов. Он смотрел на ее нежный затылок, на спутанные рыжие кудри и вспоминал, как ночью приподнимал эти локоны и кусал нежную шею… Почему бы не повторить это вновь?..

— Решил поиграть в вампира? — сладко промурлыкала Анджела.

— Да, — притворно грубо прорычал Тим. — Ты мне нужна целиком, с кровью и потрохами.

Господи! Что сотворила с ним эта женщина? Тим всегда гордился своей независимостью и в соответствии с этим строил свою жизнь. Само собой, он спал с женщинами. И женщины желали его. Но он установил четкое правило: секс сексом, но у каждого из партнеров своя дорога. Да и желание чаще всего исчезало уже на следующее утро.

Тим снова посмотрел на Анджелу. Нежность и вожделение одновременно овладели им. Тим коснулся ее плеча и снова попытался ее укусить. Анджела хихикнула и внезапно бросилась на него, впившись в его шею страстным поцелуем. Маленькая чертовка только притворялась, что спит! Она сомкнула ноги на его бедрах и прижалась к Тиму горячим влажным лоном. Желание охватило его, оно было таким страстным, что он почти сразу… почти сразу ощутил себя на вершине блаженства.

И в эту минуту Тим заметил, как по щекам Анджелы текут слезы. Он прижался губами к ее приоткрытому рту и почувствовал, какая нега охватила ее в этот миг. Казалось, ему не приходилось пробовать на вкус ничего слаще этих соленых капелек. Только причина ее слез была непонятна…

Тим решил приготовить настоящий ирландский завтрак. Анджела не была бы Анджелой, если бы отказалась от такого заманчивого предложения. Она не принадлежала к тому типу женщин, что считают, будто мужчина, стоя у плиты, теряет в их глазах.

Тим состряпал яичницу-болтунью с крабами и шампиньонами и пожарил хрустящую картошку. Анджела отродясь не пробовала ничего вкуснее. Запивали все это чаем с молоком и сахаром.

— Такой завтрак заряжает бодростью на весь день, — похвалила Анджела кулинарное мастерство своего возлюбленного. — Где ты научился так хорошо готовить?

— Это длинная история. После развода родителей мы некоторое время жили вдвоем с отцом. Он и приохотил меня к готовке. Мы кашеварили по очереди. Потом он женился, и хозяйство стала вести мачеха. Она вкусно стряпала. А через несколько лет я отправился в Лондон, и мне снова пришлось вспоминать старые рецепты.

— А кто твой отец?