Сейчас или никогда

— Уверен, — твердо заявил Гарри. — Специальное подразделение ФБР по исследованию психологии преступников уже давно определило основные психологические типы серийных убийц. Так вот, они говорят, что мы ищем преступника с глубокими нарушениями психики в отношении женщин вообще и в особенности женщин определенного физиологического склада. Так, например, он постоянно обрезает своим жертвам волосы, а это уже определенный устойчивый стереотип поведения, который надо во что бы то ни стало разгадать. Более того, он лишает их почти всех признаков женственности, что тоже весьма показательно. Насилие означает для него реализацию символа власти и одновременно компенсацию каких-то унижений со стороны женщины в прошлом. Именно поэтому он делает глубокие надрезы на запястьях. Похоже, что без этого он просто не может достичь желанного оргазма. А самое главное — беспомощность его жертв. Они мучаются, страдают от боли, умирают от потери крови, и именно таким образом этот подонок утверждает себя. Другими словами, его собственная жизнь так или иначе связана со смертью молодых женщин. Если он вдруг перестанет их насиловать и убивать, то его собственных жизненных сил не хватит даже на то, чтобы сходить в магазин.

— Боже мой! — тихо воскликнула она. Гарри угрюмо кивнул:

— Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему мы спешим? Нам нужно поймать этого мерзавца до того, как он найдет себе очередную жертву.

— Почему люди ведут себя так? Гарри пожал плечами:

— Исследования показывают, что подобные преступники происходят из семей, где нарушены традиционные связи. Обычно сопутствующими и усугубляющими факторами становятся наркотики, алкоголь, склонность к преступлениям и еще бог знает что. Кроме того, в таких семьях в большинстве случаев наблюдаются тяжелые психические расстройства, а сами преступники часто испытывают в детские годы эмоциональное и физическое насилие над собой. Обычно это сопровождается грубым доминированием материнского начала в семье, где мальчик воспитывается слабым, изнеженным. Именно из таких мальчиков вырастают грубые, бесчувственные люди, не способные к нормальному общению и нормальным сексуальным контактам с другим взрослым человеком.

— Вы думаете, что все это случилось с данным преступником? — с недоверием переспросила Мэллори.

— Хотелось бы ошибаться, но боюсь, что это так. Обычно люди думают, что убийцы должны быть похожи на какого-то жуткого монстра, — продолжал Гарри. — А на самом деле они практически ничем не отличаются от большинства нормальных людей. Исследования ФБР показывают, что наш убийца, вероятно, живет нормальной жизнью или, во всяком случае, искусно притворяется, что является нормальным человеком. Подавленный психозом, он живет один, скорее всего в своем доме, а не в квартире, так как не может долго находиться с другими людьми. Он замкнут, скрытен, неразговорчив, чрезмерно аккуратен и до болезненности чистоплотен. Работает скорее служащим, чем рабочим, и может быть выходцем из высоких социальных слоев общества. На работе исполнителен и безупречен, не имеет друзей и вообще предпочитает не вступать в близкий контакт с другими людьми.

— Значит, мы ищем преступника, который ничем фактически не выдает себя, — высказала догадку Мэллори. — Наш преступник — это ничем не отличающийся от окружающих человек, которого все знакомые и соседи считают вполне нормальным, то есть таким же, как вы и я.

— Совершенно верно, — согласился с ней Гарри.

— Хорошо еще, что вам удалось составить его фоторобот. — Гарри достал из коричневого конверта фото и протянул ей.

— Есть еще одна вещь. Саммер Янг, его последняя жертва, успела сообщить нам незадолго до смерти две маленькие детали: у него черные пронзительные глаза и мягкие руки.

— Значит, он уж точно не рабочий.

— Да, это маловероятно.

— И больше она ничего не сказала?

— Ничего, к сожалению. Она назвала его подонком, но это вряд ли нам поможет. Мы и сами знаем, что он подонок. Это были ее последние слова.

Потрясенная услышанным, Мэл долго смотрела на фоторобот, а потом, отпив немного пива, отвернулась в сторону. А Гарри тем временем внимательно изучал ее. Ему нравилось наблюдать за ее не очень длинными, но красиво загнутыми ресницами.

— Этот фоторобот сделали на основании описания рыбаков? — спросила она после продолжительного молчания.

— Да, но они видели его мельком, в тусклом свете фонаря, так что они с большим трудом вспомнили мелкие детали. А вот наш фотограф и художник сделал настоящее чудо.

— Думаю, что этой информации явно недостаточно для эффективного поиска, детектив Джордан. Данные слишком расплывчаты, слишком неточны и скудны, чтобы показать этот фоторобот по общенациональному телевидению. Мне очень жаль, но я вряд ли смогу вам помочь. — Быстро подхватив пиджак, она вскочила и повернулась к выходу из кабины.