Сейчастливая девочка

Зачем мне её делают? Почему так болезненно?

Кричащую и красную мама выносит меня в коридор, где я долго не могу успокоиться. В маминых глазах ищу ответы на свои вопросы, но она не даёт их. Почему она сказала неправду, а сейчас делает вид, что ничего не произошло? Как мне теперь воспринимать то, что говорит мама? А если половина из того, что она говорит, будет ложью, как тогда? Мне всегда в таких случаях будет больно?

Устав от истерики и получив бутылочку с подслащённой водой, я засыпаю в коляске по дороге домой.

В этот день мой мозг записал новый опыт: если тебе что-то говорят близкие люди, это ещё не означает, что сказанное – правда. Никому не доверяйся полностью, будь начеку.

Я еще не подозреваю о том, что впоследствии каждый визит к врачу будет сопровождаться резким скачком адреналина, учащением пульса и всепоглощающим страхом. Что даже в тридцать лет этот опыт не позволит мне отпускать, он будет шептать: «Не верь, контролируй».

Моя рука быстро поправилась после прививки, что радовало.

И, казалось, снова моя любовь пошла на поправку!

Мы привыкли к нашей комнате и подружились с соседями. Я росла и развивалась. Несмотря на то, что врачи ставили мне отставание в развитии, каждый день я узнавала что-то новое. Например, вчера я узнала, что мне пора отвыкать от соски. Взрослые говорят, что от неё может образоваться неправильный прикус. Мне совсем не хочется отказываться, я держу её всеми зубами.

Чтобы поскорее меня отучить, мама намазывает её горчицей. Тогда я немедленно выплёвываю соску, потому что во рту у меня настоящий пожар. Как только взрослые могут есть такую еду – горчицу?

Видимо, всё же придётся обходиться без соски, потому что теперь она вызывает неприятные эмоции.

Постепенно начинаю забывать папу, не успев вдоволь насмотреться на него. Не знаю, почему так бывает – моего папы нет рядом, а у сестры он есть. Может, существуют какие-то правила для разных пап? Очень хотелось бы их узнать.

Шёл месяц, затем второй, третий. Пока я медленно принимала идею, что можно жить без отца, он неожиданно вернулся. Вот мама удивится, когда придёт! Он приехал, он нас нашёл! Значит, всё-таки он в нас нуждался! Так приятно слышать, что я его дочь, что он тоже имеет право быть рядом и принимать участие в воспитании.

«Конечно же, он имеет право!» – хотелось крикнуть мне, когда тётя планировала его прогнать. «Это мой отец. Не прогоняйте его», – мои просьбы осели внутри, потому что я всё ещё не умела говорить. Пока мы ждали маму, папа уговорил тётю Марию, чтобы она позволила ему пойти со мной на прогулку.

Ура! Сам папа пойдёт гулять со мной! Он будет возить меня в коляске и улыбаться мне. Я так рада, что он приехал! А вдруг они с мамой снова будут вместе? А вдруг я ему уже нравлюсь? А вдруг, а вдруг…

Глава 14. Статус родителя нужно прочувствовать

Едем через парк, солнце выглядывает из-за папиной головы и светит в коляску. Я жмурюсь, смеюсь и мои пухлые щёки становятся всё шире. Вот оно – счастье. Смотрите все – у меня есть отец!

Мы гуляли долго, на улице стало темнеть. Смесь в обеих бутылочках закончилась – её специально готовили, когда со мной гуляла не мама. За день я, как следует, рассмотрела отца, постаралась запомнить каждый фрагмент его лица – на всякий случай, чтобы не забыть. Предвкушала, что сейчас мы приедем домой и обрадуем маму, но у папы были другие планы.

Он привёз меня на вокзал. Я вертелась на его руках, смотрела по сторонам и пыталась уловить знакомые лица. Может, сейчас здесь появится мама или тётя?

Мы вошли в вагон и в нос врезался – этот тяжкий запах поезда, который был для меня запахом расставания. Когда-то я уже бывала в подобной ситуации, когда меня разлучали и увозили в чужие места. Радость сегодняшнего дня мгновенно канула в Лету, а состояние безмятежности сменилось на панику.

Поезд тронулся. Так как рядом не было мамы, я поняла, что уезжаем от неё. Годовалая девочка на руках у отца, который не знает, что делают с детьми.

Как проявляет себя ребёнок в любой непонятной ситуации? Правильно, плачет.

Я вопила без умолку несколько часов подряд – от голода и страха неизвестности. В голове не было понимания – куда мы едем, кто нас ждет, увижу ли я когда-нибудь маму снова и что с нами будет.

Поезд монотонно стучал по рельсам, пыхтел и сопел, а за окнами мелькали огни, белыми светлячками вырывающиеся из тьмы.

Под утро папа был не рад, что увёз меня, потому что я не унималась ни на минуту. Измученный бессонной ночью и злой он понял, что не в состоянии заботиться о своей дочери. Он не знал – как и чем меня кормить, когда переодевать, когда укладывать спать и почему дети плачут. Соседи по вагону сочувствовали молодому родителю, старались дать совет – как меня успокоить. Но ничего не срабатывало.

Всхлипывая, я смотрела на отца, которого так ждала, и видела в его глазах несбывшийся план. Он решил отплатить бывшей жене той же монетой – увёз дочь, чтобы отомстить и показать, что его слово тоже имеет вес.