Сейф дьявола

— Правильно. Как у вас с саперным снаряжением?

— Щупы и миноискатели у нас с собой.

— Отлично. Подберите несколько солдат, и через двадцать минут выезжаем. Товарищ Пешл поедет с нами и покажет место, где это произошло. Машины будут стоять у здания штаба. Сейчас 12.20, выезд — в 12.40. Все свободны.

Однако разрешением покинуть совещание воспользовался только поручик Рихтермоц, остальные задержались на своих местах, как будто ожидая окончания разговора, разъяснившего бы причины происшествия. По обыкновению, Ёжка Ахимовский ударился в воспоминания:

— Как пить дать, это противопехотные мины, шпринг-мины, как мы их называли во время войны. Фрицы иногда несколько мин соединяли проволокой. Наскочишь на одну — взрываются сразу все. Мерзкая штука, должен вам сказать!

— Так ты, Ёжка, думаешь, что здесь остались мины еще со времен войны? — задал вопрос Арношт Вондржих.

— А почему бы нет?

— Я считаю, это нереально. Представляете, во что эти мины превратились бы в земле за столько лет?

— Вот здесь ты, приятель, глубоко ошибаешься. Эта гадость страшно долговечна.

— Правильно! — вступил в разговор Петр Черник. — Полгода назад я писал репортаж об одном сапере, который разминировал целое минное поле. Там были сотни противотанковых и противопехотных мин — все со времен войны. Когда подполковник Гумл их ликвидировал, они взрывались, будто их только вчера собрали на заводе.

— Без сомнения, эти «сюрпризы» войны до сих пор представляют страшную опасность, — заявил на этот раз менее официально майор Ворличек. — Разве мало случаев, когда вот такие мины или снаряды времен войны взрывались, убивали и калечили людей? И в первую очередь от них страдают дети. Представьте себе, найдут они такую штуку, начнут с ней играть, а она возьми да и взорвись. Вот вам и несчастье.

— Все правильно. Но кому могла прийти в голову мысль устанавливать минное поле в таком месте, как Барсучья нора? — поинтересовался Арношт Вондржих.

Его вопрос остался без ответа. Черник и капитан Вавра молча переглянулись, как бы советуясь друг с другом, стоит ли говорить о том, о чем они подумали. Наконец Петр Черник не выдержал:

— Весьма вероятно, что там, на горе, заминирован немецкий тайник.

Эти слова подействовали на майора Ворличека как удар молнии.

— Вы думаете? А впрочем, почему бы нет? Там действительно может быть фашистский тайник. Я читал что-то подобное в вашем журнале. Как, вы сказали, ваша фамилия?

— Черник.

— Ну конечно, Петр Черник! Это ведь вы писали о неразгаданных тайнах Шумавы? Наконец-то я вспомнил, откуда мне известна ваша фамилия! Вам здорово повезло: опять интересный факт по вашей любимой теме.

— Журналисту, товарищ майор, как любому человеку, надо, чтобы хоть иногда везло. Ну, например, в том, что он встретил знакомого офицера, который предоставил ему возможность услышать кое-что интересное…

— … что пока нельзя публиковать, — закончил его мысль капитан Вавра.

— Пока… Пройдет время, и, конечно, кое-что из того, что я сегодня услышал, будет опубликовано. Что, если там, в этой самой Барсучьей норе, действительно фашистский тайник, полный секретных документов третьего рейха? В таком случае общественность все равно об этом узнает, ну а я буду самым осведомленным журналистом, ведь я с самого начала приму участие в поисках. Представляете, какой отличный материал я смогу написать!

— Ну вот, наш ретивый репортер, оказывается, умеет заглядывать в будущее, — иронически заметил капитан Вавра.

Черник только улыбнулся в ответ. Он был доволен собой: реплика контрразведчика свидетельствовала о том, что на место происшествия он все же поедет.

* * *

В то время как в кабинете майора Ворличека обсуждался вопрос о фашистских тайниках, поручик Рихтермоц построил саперный взвод и рассказал подчиненным о том, что произошло с лесорубом, и о том, что получен приказ провести тщательную инженерную разведку всего района, так как не исключено, что здесь могут быть еще мины или какие-нибудь другие взрывные устройства.

Свою краткую информацию поручик закончил вопросом:

— Кто хочет добровольно отправиться на разминирование?

Спросил он об этом намеренно, хотя, выходя от майора Ворличека, уже решил, кого возьмет с собой на это сложное и опасное задание.

Без долгих колебаний все, за исключением Валенты и Дворжака, подняли руки. Увидев, что оказались в меньшинстве, и эти двое присоединились к остальным. Все это отлично видел командир, но ничего не сказал. Он вызвал тех, с кем решил отправиться в Барсучью нору:

— Десатник Хорват, рядовые Чалоун, Бергер, Захарда, Бачик, Юнек, Барта и Дворжак! — После каждой называемой поручиком фамилии из строя слышалось радостное «Я!». Только когда Рихтермоц назвал последнюю фамилию, ответа не последовало.

— Рядовой Дворжак! — пришлось повторить командиру.

— Я, — прозвучало еле слышно.

— Что с вами? Отвечаете каким-то загробным голосом. Вы не заболели?

— Нет, со мной все в порядке.

— Мне кажется, рядовой Дворжак, вам не очень хочется идти на это задание. А может, вы все-таки плохо себя чувствуете? Тогда я назначу вместо вас другого.

— Нет-нет, я пойду.