Сейф за картиной Коровина

Разогнувшись, отряхнул без того чистые брюки и наконец зашагал по набережной. Метрах в двадцати, опершись на парапет, его ждал мужчина. Кавказец лет сорока широко, по-дружески улыбался.

«Все ясно – деловая встреча», – подумала Дайнека, приготовившись к долгому ожиданию. Она лениво следила за тем, как прогуливались парочки, беседовали старушки, как гоняли по набережной мальчишки на роликовых коньках. Переведя взгляд на мужчин, увидела: они еще говорят.

Вдруг Джамиль развернулся и не торопясь направился назад к машине. Его собеседник продолжал говорить, но теперь уже ему в спину. Дайнека напряглась. Кавказец что-то выкрикивал, но не переставал улыбаться.

И уж лучше бы он так не делал. У Дайнеки похолодели руки. Внезапно до нее дошло, что исход этого конфликта может проявиться гораздо позже и совсем в другом месте, когда догорит подожженный сейчас бикфордов шнур.

– Не скучала? – Джамиль улыбнулся одними губами.

– Мне кажется, сейчас что-то случилось…

– Не выдумывай. – Джамиль сел за руль.

Автомобиль резко тронулся с места.

Они поднялись по недлинной лестнице в два пролета и оказались в фойе театра, располагавшемся на втором этаже старинного здания.

Все здесь было немного странным. Небольшое давно не ремонтированное помещение, на стенах которого слоями красок отложилось то, что происходило на его памяти. Театр начинался с фойе, почти по Станиславскому. Оригинальные фрагменты лепнины, неловкие шторы, грубо окрашенные щиты. Все здесь было выполнено в разное время, и, казалось, никому нет дела до того, как это выглядит теперь. Время остановилось.

Зрительный зал был еще занимательней. Похоже, что помещение не переделывали со времен знаменитого повара. Раньше здесь располагался обеденный зал ресторана. Теперь лишь плотно поставленные ряды кресел и закрытые щитами окна отличали его от того, прежнего. Ну, может быть, еще небольшая сцена.

Они протиснулись к своим местам в третьем ряду и уселись, упершись коленями в передние кресла, причем поставив ноги наискосок. Промежуток между рядами был до безобразия мал. Дайнека затихла в каком-то сказочном, сладком предчувствии.

Как только погас свет и началось действие, пришло ощущение необычайного везения и предстоящего удовольствия. Удовольствия длиной в короткую жизнь спектакля. Представление влекло и затягивало, не оставляя ни малейшего шанса на скуку.

Спустя три с половиной часа Джамиль и Дайнека вышли из театра. Было о чем подумать и было не о чем говорить. Домой не хотелось.

– Поехали, перекусим, – предложил Джамиль.

– Куда?

– В Макавто. Съедим что-нибудь, не выходя из машины.

Прошло пятнадцать минут с тех пор, как у них приняли заказ, но, похоже, никто здесь не торопился. Позади автомобиля Джамиля выстроилась вереница машин, которые время от времени нетерпеливо сигналили.

Чей-то кулак сильно ударил в стекло окна со стороны Джамиля. Тот спокойно открыл дверь и вопросительно посмотрел на хама, рядом с которым возникли еще две фигуры.

– Что-то ты подзадержался, парень, – сказал главный.

Джамиль молча смотрел на них.

– Ты едешь или как?

– Я так не думаю. – Он вышел из машины и встал напротив.

– Ну, так мы поможем тебе…

Внезапно повисла тяжелая пауза. Дайнека выскочила, обогнула автомобиль… и остановилась.

– Вернись в машину, – сказал ей Джамиль. Он держал в руке пистолет, приставив его ко лбу здорового парня.

Все молчали.

Официантка принесла заказ и торопливо сунула его в руки Дайнеки. Та схватила пакет и быстро юркнула на сиденье.

Джамиль тоже сел, хлопнув дверцей, тронулся с места.

– Прости, не сдержался.

– Каждый может сорваться, – миролюбиво обронила Дайнека.

Но в ее душе возникло зудящее беспокойство, и было не до еды. Хотелось бежать из машины. Она больше не понимала, кто этот человек, сидящий рядом с ней. Ей было страшно.

Джамиль проводил ее до подъезда. Попрощались. Закрыв за собой дверь, Дайнека наконец почувствовала себя в безопасности и, переведя дыхание, зашагала по лестнице.

Еще не поднявшись на свой этаж, услышала, как лает Тишотка. Решив, что он почуял ее, прибавила шагу. Света на лестничной площадке не было. В полной темноте она нащупала в сумке ключи.

«Сейчас он перебудит весь дом».

Почувствовав, что за ее спиной кто-то есть, обернулась. Что-то тяжелое обрушилось на ее голову, и она стала медленно оседать вниз…

Вывернутая рука онемела, босые ноги заледенели. Голова невыносимо болела. Темно, и кто-то скулит за дверью.

«Тишотка…»

Она пошевелилась, потом встала на четвереньки. Из-за двери донеслось радостное повизгивание.

Дайнека поднялась на ноги и нащупала дверь. Ключ был в замочной скважине. С усилием провернув его, она навалилась на дверное полотно и буквально въехала на нем в прихожую. Тишотка путался под ногами, тыкался холодным носом и тревожно скулил.

Она включила свет и посмотрела на себя в зеркало.

– Боже, какой кошмар…

Первая мысль, промелькнувшая в голове: «Завтра свидание с Воландом», – заставила ее отыскать аптечку. Холодная вода, перекись, лед – в ход пошло все, что могло ее теперь выручить.