Сейф за картиной Коровина

Проснулась она от того, что услышала, как у ворот дачи одна за другой остановились две машины. С улицы раздавались негромкие голоса. Настин настойчиво приглашал гостя зайти и чего-нибудь выпить. Второй – красивый, переливчатый баритон – отнекивался, ссылаясь на позднее время.

Дайнека посмотрела на часы. Стрелки показывали, что уже наступило утро.

Она больше не могла спать, слушала голубиное воркование «мачехи». Ее все больше распирало от возмущения и обиды за отца. Понимая, что, в конце концов, мужчина зайдет в дом, Дайнека вместе с одеялом и подушкой мгновенно слетела вниз, в гостиную. Для подпитки артистизма хватила рюмку коньяку и улеглась на диван.

Стараясь никого не разбудить, двое тихо вошли в дом и у самого входа остановились. Дайнека отчетливо разглядела – они целуются.

– Доброе утро, – громко сказала она, и парочка немедленно разбежалась.

– Доброе утро, – чуть ли не хором ответили ей.

Рядом с Настей стоял высокий темноволосый парень. Рельефные руки, развитый торс и крепкая шея – словом, записной «качок». У него были правильные черты лица без излишней миловидности, что, по нынешним временам, встретишь не часто. Глаза немного раскосые, а взгляд – невероятно теплый, ласковый.

Он был очень хорош собой. Пожалуй, слишком хорош для Насти. Здесь Настя-Здрастя явно прыгнула выше своей головы.

– Простите, если разбудили вас, – торопливо проговорил «качок». – Меня зовут Вилор, я зашел попрощаться с Настенькой.

Не понимая, как Дайнека оказалась в гостиной, Настя-Здрастя растерялась, но смотрела на девушку с большим подозрением. Все шло не так, как ей хотелось, и она попыталась объясниться:

– Мы только…

Запнувшись, Настя указала на Дайнеку и неожиданно выпалила:

– Знакомься, это моя родственница!

– Настя стесняется сказать, что я ее падчерица, – пояснила веселенькая Дайнека. И улыбнулась Насте: – Правда, мамуля?

Гость скомканно попрощался и вышел. Через минуту они услышали, как его машина уехала.

Не пытаясь сдерживать ярость, Настя прошипела:

– Для чего ты выставила меня на посмешище?

– Разве? – с вызовом возразила Дайнека. – Мне кажется, ты и сама с этим прекрасно справляешься.

– Я… – хотела продолжить Настя.

Но Дайнека оборвала ее:

– Знаешь, что? Иди-ка ты… спать.

Глава 2 Отец

Из аэропорта Вячеслав Алексеевич сразу поехал на дачу. Поговорив по телефону с Серафимой Петровной, узнал – дочь там. Это улучшило его настроение и значительно упростило ситуацию. Во-первых, потому что он не любил бывать в своей городской квартире, а во-вторых, они с дочерью редко виделись, и у него постепенно выработался комплекс вины. Его не оставляло ощущение, что, забывшись в своей удобной новой жизни, он предавал ее так же, как это когда-то сделала мать.

Вячеслав Алексеевич и выглядел, и чувствовал себя сейчас далеко не лучшим образом. Бессонная ночь, проведенная в переездах с места на место, а потом утомительный перелет вряд ли могли украсить физиономию пятидесятилетнего мужчины. Мельком взглянув на спидометр, он притормозил, решив не искушать судьбу.

Несмотря на возраст и солидную внешность, в нем по-прежнему бурлила юношеская энергия. При высоком росте и крепком телосложении, Вячеслав Алексеевич был тем не менее подвижен и легок на подъем. Ему часто говорили, будто он напоминает военного в штатском, что было похоже на правду, с той лишь разницей, что Вячеслав Алексеевич умел носить деловой костюм и выглядел в нем достаточно импозантно. Добавим к этому густые с проседью волосы, четкий профиль, проницательные глаза – облик мужчины, хорошо знающего, чего он хочет, но еще лучше, как добиться в своем деле успеха.

Вячеслав Алексеевич Дайнека был финансовым директором «Евросибирского холдинга». Его огромный кабинет находился на верхнем этаже нового высотного здания в Центральном округе столицы. Он не любил праздности и все или почти все свое время посвящал работе, и та вознаграждала его материальным благополучием.

Женщины любили его. Он хорошо знал об этом, но не позволял себе обманываться и принимать желаемое за действительное.

Исключением из правила стала Настя.

Вячеслав Алексеевич был потрясен, когда увидел ее впервые: сходство с его женой Людмилой было поразительным. Правда, скоро он понял, что это всего лишь «подделка». Тем не менее женская притягательность Насти приглушала нестерпимую боль от той, давней утраты.

По-кошачьи вкрадчивая, Настя подкупала хитрым выражением беспомощности на детском лице. Наблюдая за ее ужимками и беспробудной умственной ленью, Вячеслав Алексеевич снисходительно улыбался, скрывая боль и сожаление, как будто дело касалось близкого родственника, пораженного смертельной болезнью. Чувство ответственности за нее, за ее судьбу не оставляло его, как и чувство вины – за то, что он пользуется ее молодостью, не имея на то бесспорного права.

– Кругом виноват, – признался себе Вячеслав Алексеевич и не без удовольствия вспомнил о соседке по самолету.

Затем вытащил из кармана визитку с номером ее телефона и, опустив стекло, хотел выбросить. Но передумал и снова положил в карман.