Сэйв

Морозный свежий воздух окутывает меня, едва я покидаю жилой комплекс. Солнце, выделяющееся ярким диском на голубом полотне, обманчиво и совсем не греет. Сегодняшняя температура на улице для Нью-Йорка крайне низка. От высокой влажности и мороза на кончиках моих ресниц образуется иней. Пока иду до машины, глубже прячу лицо в ворот куртки.

Когда я подхожу к «Мини Куперу» и снимаю его с сигнализации, то замечаю, что его стекла покрыты льдом. Берусь за ручку, но дверь не открывается. Дергаю еще несколько раз, но тщетно. Выругавшись, достаю телефон и вызываю убер. Вижу стоимость поездки, и глаза ползут на лоб.

За эти деньги можно неделю в Монако провести.

Издаю стон, осознав, что, скорее всего, мне придется идти по такому холоду пешком, и следующие тридцать минут я иду к арене, одергивая на заднице куртку и матеря себя за то, что купила такую короткую.

Для семи утра в городе слишком много людей. Все они куда-то спешат, обгоняя друг друга. Таймс-сквер тоже уже переполнена туристами. Они фотографируются в центре нее между серебристых зеркальных высоток. Красочные вывески на зданиях меняют цвета, а на рекламном щите во все здание красуется Тиджей Морган в одних боксерах Calvin Klein. Идеальные кубики его пресса, орел на груди и множество других татуировок, украшающих руки, притягивают мой взгляд. Останавливаюсь посреди улицы, наблюдая, как губы красавчика расплываются в широкой улыбке, и забываю о том, что я вообще-то уже очень замерзла и мне нужно поскорее добраться до работы.

Мы с Ван просто обожаем песни Моргана. Четырнадцатого февраля мы даже хотели пойти на его концерт, но все билеты раскупили спустя десять минут после старта продаж.

Ладно, мы обожаем не только его песни. Тиджей Морган – воплощение секса. Он сексуально выглядит, сексуально говорит, и даже поет он сексуально.

Не надо так на меня смотреть. Я в курсе, что была в отношениях. Но иногда пофантазировать никому не помешает, правда? Тем более когда речь о Тиджее.

Когда реклама Моргана сменяется другой, я отрываю взгляд от экрана и бегу к арене. По дороге решаю зайти в «Старбакс» за кофе.

Здесь, как и всегда, огромная очередь. Но торопиться мне некуда, так что я встаю в ее конец и достаю телефон, чтобы полистать ленту в социальных сетях.

Всю ночь я только и делала, что удаляла из своих все упоминания Брайана и фотографии с ним. Их оказалось так много, что проще было бы просто удалить аккаунты и создать новые.

Захожу в «Нью-Йорк-грам» и листаю ленту.

Фото ребенка моей однокурсницы.

Однокурсник пьет текилу в Таиланде.

Щеночки мамы Ванессы.

Хоть что-то стоящее. Ставлю лайк и улыбаюсь.

Но тут же улыбка сходит с моих губ, едва мой взгляд находит фотографию Дафны и Брайана. Он стоит спиной, а она обнимает его сбоку и смотрит в камеру. Над их головами сотнями искр рассыпается салют. Светлые волосы Дафны уложены голливудскими локонами, на ней красное блестящее платье, а на ее пальце блестит кольцо. Когда я вижу подпись к фотографии, мое сердце собирается выпрыгнуть из груди, пробив огромную дыру. «Я сказала ему ДА!» – гласит та самая надпись, которая выбивает из моих легких воздух.

Я резко разворачиваюсь и врезаюсь в кого-то. На телефон разливается кофе. Вскидываю голову и вижу перед собой девушку. Ее угольно-черные волосы блестят в свете потолочных софитов, карие глаза широко распахнуты, и рот приоткрыт. На ее искусственной шубе розового цвета пятно от кофе, и я закрываю рот ладонью от стыда.

– Простите, мне так жаль! Я… я оплачу химчистку и куплю новый кофе, – извиняюсь я.

Девушка улыбается широкой улыбкой и неожиданно произносит:

– Ничего страшного! Ты же Эмили?

Свожу брови к переносице и киваю.

– Я Тереза, дочь Джереми. Знаю, что прозвучит глупо, но с того времени, когда отец в последний раз мне показывал твои фотографии, ты ничуть не изменилась.

Я издаю смешок.

– Очень рада с тобой познакомиться! Джереми только вчера мне о тебе рассказывал.

– Как и мне о тебе, – приветливо улыбается она. – Я очень рада, что ты теперь будешь работать в «Ракетах».

– Я тоже.

– Девушки, вы собираетесь делать заказ? – недовольно ворчит седовласая женщина позади нас, и я тут же подбегаю к кассе, чтобы заказать кофе.

– Тебе какой? – интересуюсь у Терезы. – Пожалуйста, позволь мне купить тебе новый кофе.

Тереза снова мило улыбается.

– Американо с корицей.

Заказываю американо с корицей и двойной эспрессо для себя и отхожу в сторону в ожидании бариста.

– Еще раз извини за это, – киваю в сторону пятна.

– Говорю тебе, ничего страшного. Это всего лишь шуба. Химчистка все исправит.

– Химчистка с меня.

Тереза морщит носик, в котором блестит маленькая сережка, и произносит:

– Давай лучше ты как-нибудь купишь мне еще один кофе.

Улыбаюсь.

– Договорились.

Мы забираем заказ и выходим на улицу. После душного помещения «Старбакса» мороз на улице кажется еще ощутимее. Обхватываю обеими руками картонный стаканчик и делаю глоток. Горячий эспрессо обжигает горло, и я закрываю глаза от нахлынувшего на тело тепла.

– Как прошел твой первый рабочий день? – спрашивает Тереза, пока мы идем к арене.