Секира Перуна

– Ну почему же? Весь мир – театр, а люди в нем – актеры. А еще говорят: игра – притворство. Это притворство и есть единственная реальность. И, заметим, это не я сказал, а Шекспир с Моэмом. Вы любите «Театр» Моэма так, как люблю его я? По-моему, превосходная вещь…

У Северина прямо-таки руки зачесались – так захотелось дать под дых этому наглому типу, чтобы хоть немного сбить с его лица эту глумливо-вежливую гримасу.

– Готовишься к поступлению в театральный? – щурясь, поинтересовался Глеб. – Так не примут – переигрываешь.

– Жаль, – черноволосый тяжело вздохнул. – Но это все равно не мешает мне любить искусство!

– И следишь за нами ты тоже из любви к искусству? – поинтересовался Глеб и вдруг, что-то вспомнив, обернулся к Арине. – Извини, но не могла бы ты…

Девушка усмехнулась.

– Понимаю. Пойду-ка прогуляюсь немного, а то ноги затекли… И книжка такая интересная… – Она скользнула взглядом по собравшимся и ушла с демонстративно прямой спиной, словно говоря: «Очень мне нужны ваши детские секретики!»

– Вот и правильно, что вы неподготовленных удалили. Я как раз собирался рассказывать вам секреты германского рейха и о том, как лучше приносить в жертву девственниц и котят, – не преминул отреагировать черноволосый.

Александра поморщилась.

– Может, помолчишь? Слушать противно! – сказала она, и пленник надулся, умудрившись и при этом придать лицу такое преувеличенно-обиженное выражение, что, не будь ситуация действительно серьезной, можно было бы от души посмеяться.

– Ну давай, рассказывай, – Глеб, подойдя вплотную к пленнику, уставился на него.

Тот молчал.

– Зачем ты за нами следил?

Молчание.

– Ну отвечай же! – он тряхнул черноволосого за ворот рубашки.

Тот обиженно засопел.

– Не могу, – произнес он наконец, – дама просила помолчать, а я стараюсь не доставлять неудовольствия дамам.

Динка, не выдержав, громко захихикала, но тут же замолкла, поймав на себе крайне неодобрительные взгляды остальных членов команды «русичей».

– Можно я его убью, – попросила Александра очень серьезно.

– Не надо! Не пускайте ее ко мне! Я все вам расскажу! – все так же фальшиво закричал черноволосый.

– Ну?.. – Глеб ждал, когда тому все-таки надоест паясничать. Да, судя по всему, это будет не скоро, придется приложить усилия, чтобы все-таки сломать этого фрика. Но пока даже ждать чего-то путного не стоит. Вопросы он задавал скорее для проформы, не ожидая какого-либо результата.

– Как на исповеди! – заверил пленник. – Только вы все равно мне не поверите… – добавил он вдруг совершенно другим тоном.

– Ну? – повторил Глеб, не давая сбить себя с толку этой мнимой серьезностью.

– Меня зовут Ян, – представился пленник. – Ян Белорецкий, если хотите с фамилией. Мне семнадцать, и жизнь моя была скучна и бессмысленна. До встречи с вами. Но, как говорится, я встретил вас, и все былое… Гм… простите, заигрался. Итак, однажды я обратил на вас внимание, и вы показались мне весьма занятными… Так как делать мне все равно было нечего, решил проследить. И вот, пожалуйста – слежу.

Северин, прислонившись к дереву, с удивлением слушал весь этот бред. Неужели этот пижон наивен настолько, что считает, будто кто-то ему поверит?..

– И у школы в тот день ты оказался из простого любопытство? – мрачно переспросил Глеб.

– Конечно! – просиял Ян.

– И у костра в ночь Ивана Купалы…

– Все верно! Вы просто заглянули мне в душу!

– И у заброшенной бани, – добавил Северин.

Черноволосый бросил на него заинтересованный взгляд.

– А ты чуткий, – заметил он, – и умный. А знаешь, я раньше думал, что такие, как ты, умеют только бить и наскакивать. Но я не боюсь расставаться с собственными заблуждениями… А у бани… У бани я спасал ваши жизни. Что, не верите? Ну я же так и говорил!..

– Хватит, – оборвал его Глеб. – Так ты и вправду хочешь сказать, что преодолел черт знает какое расстояние и в одиночестве шел за нами по лесу просто из любопытства?

– Я вообще очень любознателен по натуре, – заметил Ян и горестно понурился, – отсюда и многие мои беды. Люди привыкли не смотреть дальше своего носа, они не понимают и не любят тех, кто хоть в чем-то отличается от них.

– Кто напал на нашу школу и зачем они это сделали? – спросил Глеб.

– Толком не знаю. Они тоже интересные ребята с прикольными псевдославянскими заморочками, но на тот момент вы казались мне гораздо интереснее, – заметил Ян.

– Глеб, ты же видишь, он не собирается нормально отвечать! – воскликнула потерявшая терпение Александра. – Он над нами просто издевается!

– Правильно, девушка, – вздохнул Ян, – зачем мне верить, когда можно взять раскаленные щипцы, обуть меня в испанские сапожки, а на шею накинуть гарроту.

– Спасибо за демонстрацию знаний о эпохе испанской инквизиции. Зачет, – устало произнес Глеб. – Но если ты отказываешься говорить нормально, тебе придется составить нам компанию.

– Вот я же сразу предупредил! – вздохнул пленник. – Я ведь сразу сказал, что вы мне не поверите. Тяжело быть пророком в своем отечестве.

– Ну теперь мы точно скучать не будем! – засмеялась Динка. – Не всем повезло иметь личного клоуна.