Секонд-хенд моих чувств

Наш герой на секунду замешкался и только хотев сказать слово, как снова услышал.

“Я же вам уже неоднократно говорил, что в палате курить нельзя!”

“Это противоречит правилам пожарной безопасности.”

Яркая вспышка света.

“Я же просил не закрывать шторы до отбоя”, – продолжал повторять человек с серьезным лицом.

Вдруг все вокруг начало расплываться, как нежный кремовый десерт в жаркую погоду, песок вокруг начинает сливаться в рисунки и в конце концов становится старым затертым линолеумом. Шезлонг со скрипом перевоплощается в больничную койку. Полотенец, пригретый солнцем, что лежал под нашим героем, становится старым, пыльным матрацем. Вокруг возводятся стены с облупившейся и пожелтевшей от старости краской бледно голубого цвета. Молодой человек с серьезным лицом, надевается очки. Его одежда – это белый медицинский халат и бирюзовые штаны. Стаканчик с коктейлем, который наш герой от удивления чуть-ли не выронил из руки, является ему железной чашкой, в которой был уже сильно остывший утренний чай. Он простоял столько, что уже начал мутнеть. Наш герой спросил.

“Как вам море? Теплое?”

Сигарета, что он курил, к счастью для него, действительно была сигаретой с пожелтевшей бумагой. Он аккуратно потушил ее в чашке с чаем. Поставив чашку на прикроватную тумбочку, что казалась ему пляжной сумкой он снова повторил.

“Как водичка?”

“Водичка хорошая”, – ответил ему врач, стоявший возле кровати.

“Вы пили свои таблетки сегодня”, – спросил он в ответ?

Наш герой кивнул головой. Его все еще немного пригревало морское солнце. Откинувшись на подушку, он вдруг подумал: «А был ли я вообще когда-то на море?»…

О том как вы скажете нет

А я все также сидел и смотрел вперед, иногда выдавая случайные фразы. Этот диалог давно должен был закончиться. Судя по хрипоте, я уже и не мог повысить тон или же выкрикнуть. Тихий шепот разбегался по комнате. Казалось, я и вовсе молчал. Мой собеседник медленно растекался по столу, затем спускался на пол и после случайного порыва ветра из открытого окна удалялся вместе с ним, сменяясь новым. Я спрашивал о многом, но смысла в этих вопросах не было. Всё давно было понятно. В ответ на вопросы я слышал только собственное тяжелое дыхание и шум с улицы. А то, что приходило в голову, было и вовсе абсурдно. Чувствовал я лишь то, что я свободен от всего вокруг. Почему абсурдно? Почему ему не отвечали? О ком вообще идет речь и зачем это всё? Я задавал эти вопросы целыми вечерами, но ответа так и не получил. Тут комнату проредил ответный тихий шепот, он сказал о том, что стоит перестать спрашивать то, что давно понятно. Это конец. Его фразы звучали уверенно и спокойно, как будто репетировал это много-много раз. Не успев подумать об этом, я услышал ответы и на другие вопросы, рассказал он мне о том, что таких собеседников у него было очень много, каждый задавался одними и теми же вопросами и думал об одном. О том, что свободен. Резко ворвавшийся в окно ветер, станцевал с моим собеседником пируэт и развеял его по комнате. Я снова был озадачен. Снова возвращая его на своё место, скатываться по столу, я сразу подготавливал множество других вопросов, чтобы успеть задать их до следующего прилива ветра. И вот он уже простирается по столу, медленно сползая на пол. Я не успел и подумать о том, с чего начать, как он резко сказал.

“Тебе не надоело?”

Он будто с ухмылкой посмотрел на меня.

«А ты ещё ничего не понял?”

“Мы говорим тут каждый день и что толку, что нового ты получил от этих разговоров?”

Я понимал, что тут собеседник абсолютно прав и чего-то действительно стоящего в этом ежедневном разговоре не было. Единственным выходом что приходил в голову было лишь одно. В отчаянии признать то, что говорю сам с собой, что давно меня покинули реальные собеседники. Дым осел, я встал из-за стола, тихо подошел к окну. Резким движением выкинул сигарету. Немного подышав, я улегся спать, думая лишь о том, что с этими разговорами стоит закончить, так как моими собеседниками были лишь сигареты. Вы, наверное, подумали. Что я перестал участвовать в данных диалогах и курить. Нет. У вас не будет возможно прекратить эти вечерние посиделки никогда. Путь в один конец. Я так и сижу там. Разговариваю. Каждый вечер. Каждое утро. Целыми днями. А как вы сможете сказать это заветное нет, если вы и вовсе молчите.

Аккуратнее, потом может быть тяжело…