Секрет. Беседы о суфизме

– В чем дело? Будьте со мной откровенны! Вы, несомненно, чистите зубы.

Она ответила:

– Да, но мне приходится делать это тайно.

Она показала мне, что в ее сумке, какие носят джайнские монахи и монахини – все свое имущество они носят в маленьких сумочках, – лежат мыло и зубная паста. Она показала их мне со словами:

– Об этом никому нельзя говорить, но вам я могу это сказать. Я не могу выносить этот запах. Даже если мне придется отправиться в ад, я отправлюсь. Но, пожалуйста, никому об этом не говорите.

Ну, и что массы делают со своими святыми? У них есть определенные требования, и святым приходится им соответствовать. Либо же они становятся лицемерами – им приходится делать что-то, что не соответствует требованиям, и скрывать это… И вот эта бедная женщина: она не совершила никакого серьезного преступления, а просто носила с собой зубную пасту. Но с точки зрения джайнов это серьезное преступление. И она втайне обтирается водой. Она просто обтирается влажным полотенцем. Она не может принять душ, потому что тогда намокнут ее волосы, и люди все узнают, а тогда ей будет трудно сохранять свой образ монахини.

И я спросил у нее:

– Тогда почему вы не оставите весь этот абсурд?

Она ответила:

– Но что еще я могу делать? Я стала монахиней, когда мне было двенадцать лет. Я никогда не ходила ни в какую школу, колледж, университет, я совершенно необразованна. Если я все это брошу, кто тогда будет меня кормить? Сейчас меня почитают. А тогда те же самые люди не захотят дать мне даже обычную работу уборщицы у себя дома. Они меня осудят, будут меня преследовать, а у меня нет никакой профессии, чтобы заработать себе на жизнь. Я вела жизнь монахини почти тридцать лет. Обо мне всячески заботились. И теперь, в сорок три года, будет трудно неожиданно все бросить и начать работать. В каком-то смысле, я жила в свое удовольствие, я никогда не работала, так что мне лучше продолжать так и дальше. По крайней мере, в этой жизни, мне придется продолжать это лицемерие.

Массы почитают людей как святых только потому, что те соответствуют их требованиям. А требования у них невротичные, и соответствовать им могут только глупцы. Разумный человек никогда не будет соответствовать их требованиям. Он будет жить по-своему, у него достанет мужества жить по-своему. Какое ему дело до того, считаете вы его святым или нет?

Человек истины удовлетворен своей истиной. Больше ему ничего не нужно.

Люди думают по-своему. Массы невежественны, глупы, и их ожидания невежественны и глупы, но это-то как раз и естественно. Дело в тех людях, которые соглашаются с их требованиями, идут на компромисс с массами – вот их я понять не могу. Они продают свою душу.

Старый дедушка-еврей совершает тур по Европе со своим внуком, и, как все туристы, они посещают церкви. В одной католической церкви они замечают картину под названием «Христос-младенец в яслях».

Старик останавливается перед картиной, в течение десяти минут внимательно ее изучает, а затем поворачивается к внуку и спрашивает:

– Так кто эта женщина на картине?

– Дедушка, это Мария, мать младенца-Христа, – отвечает внук.

Старик лишь кивает в ответ и продолжает изучать картину. Затем снова поворачивается к внуку и спрашивает:

– Так кто этот мужчина на картине?

– Дедушка, это Иосиф, ее муж.

Старик снова кивает, снова углубляется в изучение картины, а затем спрашивает:

– Так как получилось, что ребенок родился в хлеву?

– Ну, дедушка, ты же знаешь эту историю. Когда Мария и Иосиф добрались до постоялого двора, они были настолько бедны, что у них не было денег, и они могли позволить себе только хлев.

Старик кивает, поворачивается к внуку и говорит:

– Скажи, ну разве это не точно так же, как у наших? Денег на комнату в гостинице у них нет, а вот деньги для семейного портрета они умудряются найти.

Люди думают по-своему. В своем мышлении они не могут выйти за пределы своего ума. Их умы обуславливались на протяжении многих поколений. Ученики Фирмани сказали: «Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой». Но это не имеет значения. Даже если весь мир будет утверждать, что он святой, человек, который знает, с этим не согласится. Он согласится лишь тогда, когда его зеркало отразит этого человека и скажет, что он святой, – по-другому невозможно.

Ко мне приходят люди – хорошие люди, искренние и честные – и говорят: «Почему вы выступаете против Махатмы Ганди? Ведь целый мир считает его святым!» Я отвечаю: «Целый мир может считать его святым, но мое зеркало отражает его не таким – а я должен сохранять верность своему зеркалу». Даже если мне приходится говорить то, что идет вразрез с мнением целого мира, я должен это говорить. Я привержен своему собственному сознанию и не привержен больше никому. То, что говорят другие, не имеет значения.