В середине сеанса к нам на крышу, запыхавшись, поднялся уполномоченный административной инспекции.
— Товарищи, демонстрацию придется прекратить! — решительно сказал он.
— Это почему? — поинтересовались мы.
— Да вы посмотрите, что делается в Охотном!
Мы подошли к решетке, огораживавшей плоскую крышу, и, посмотрев вниз на улицу, отпрянули в изумлении. Остановились трамваи, ходившие тогда по Охотному ряду, сгрудились автобусы, извозчичьи пролетки. Толпа запрудила всю широкую улицу между Домом союзов и зданием нашей редакции, парализовав движение на одной из основных городских артерий.
Пришлось перенести показ световой сатирической газеты в рабочие районы города, где она пользовалась не менее шумным успехом.
Бригады художников и литераторов «Крокодила» в специально оборудованном железнодорожном вагоне с походной типографией и плакатной мастерской колесили по Курской, Омской и Самаро-Златоустовской железным дорогам, выпуская сатирические многотиражки, многокрасочные «Окна Крокодила» на местные злободневные темы. В этих поездках принимали участие ведущие художники журнала во главе с создателем «Окон РОСТА» Михаилом Черемныхом.
Интересный метод агитационной работы придумал участник бригады «Крокодила» на Днепрострое Константин Ротов. Он нарисовал плакат-памятку самому отстающему участку, который должен был висеть до тех пор, пока бригады этого участка не начинали выполнять план. Тогда этот плакат как своеобразную эстафету передавали другому отстающему участку.
В плакатах и листовках-«молниях» на Кузнецкстрое и других новостройках пробовали свои силы члены кружка рабочих-карикатуристов при редакции «Крокодила». Кстати, одним из воспитанников этого кружка является талантливый художник Юрий Узбяков.
В 1931 году по просьбе общественных организаций Магнитостроя редакция взяла шефство над этим гигантом индустрии первых пятилеток. Ударники Магнитостроя телеграфировали редакции: «Магнитострой вступил в ответственный период. Добиться окончательного перелома, бороться за большевистские ударные темпы во многом могут помочь нам «Рабочая газета» и журнал «Крокодил» — массовые издания Центрального Комитета нашей партии. Мы надеемся, что они осветят наши достижения и недостатки и крепко будут бить по узким местам, а «Крокодил» будет сажать на вилы тормозящих магнитогорское строительство…»
Работа сменных бригад, состоящих из литераторов и художников-карикатуристов, продолжалась непрерывно в течение года. Особенно отличились крокодильцы на стройке доменного цеха.
УЛИЦА САТИРЫ
В начале апреля 1932 года на Кузнецком мосту появилась большая группа крокодпльских художников и писателей-сатириков. Они останавливались у каждой витрины, и начиналось оживленное обсуждение предстоящего преображения этой улицы в «Улицу сатиры» к предстоящему празднованию 1 Мая.
Моссовет горячо поддержал идею крокодильцев; предстояло в совместной работе художников и писателей создать сценарий сатирического оформления улицы, найти образные решения важнейших международных и внутренних тем.
Вот крокодильцы остановились у огромного кронштейна, укрепленного на стене пятиэтажного дома. «Здесь хорошо бы поместить на самом верху фигуру какого-нибудь деятеля, решившего кончить самоубийством», — предложил кто-то из сатириков. «Ну и придумал: веселенькая тема к Первому мая!»— засмеялись товарищи. «Нет, подождите, — упорствовал автор предложения, — это все-таки оригинально: кто-то со всего размаха сигает прямо с крыши… падает… Понимаете, как это эффектно будет выглядеть на праздничной улице?» «Падает… Падает… — задумчиво повторяли участники уличного совещания. — Кто же все-таки падает?..» И вдруг, как это всегда с ним бывало, «прозрел» наш главный темист — остроумнейший Михаил Александрович Глушков. «Нашел, нашел! — закричал он. — Ну, совершенно ясно! Падает доллар! И нужно изобразить американского биржевика, который устремился вслед за летящей вниз монетой!.. — Глушков даже затанцевал от возбуждения. — И знаете, что надо написать огромным шрифтом? «Осторожно! Падает!»
— А это, пожалуй, здорово получится! — раздались голоса. — И еще пририсовать знак ОРУДа: «Осторожно! Внимание!»
Через несколько минут был набросан карандашный эскиз плаката. Этой коллективной выдумке суждено было стать деталью сатирического оформления Кузнецкого моста, о котором С. Гехт писал впоследствии в «Вечерней Москве»: