Секрет еловых писем

– Знаешь, Уинстон, я, конечно, рада за Паули – она с таким удовольствием занимается сценическими костюмами! Но сама кажусь себе тут совершенно лишней. Ведь я даже не могу заняться примеркой, потому что костюмы для хора еще не готовы. И вообще, не побегу же я к этому дурацкому Фернандесу, чтобы сообщить ему, что я выучила роль Кота в сапогах. Он решит, что у меня крыша поехала, а все ребята станут считать меня выскочкой. По-моему, даже Том страшно удивится, когда узнает, что я последовала его шутливому совету. Нет, уж лучше я никому ничего не скажу.

Нет-нет, Кира, именно это тебе и надо сделать! Я вытянул шею, чтобы заглянуть ей в лицо. Может, она сумеет все прочесть по моим глазам?

И в самом деле, она крепче прижала меня к себе:

– Как классно, Уинстон, что ты так переживаешь за меня! Ты ведь знаешь, что я сейчас чувствую, правда? У тебя у самого тоже непростые отношения с дворовыми кошками. И тебе часто хочется просто лежать на нашем чудесном диване, свернувшись клубочком, и ничего не слышать про безжалостный мир, который начинается за порогом квартиры. Я угадала? Сейчас я сделаю почти то же самое – пожалуй, тихонько уйду в кафетерий и куплю себе булочку. Все равно я здесь никому не нужна, так что про меня никто и не вспомнит.

Шшшшш! Я готов был шипеть от злости и рвать на себе свои роскошные усы – так я разозлился! Почему эта милая девочка никак не хочет меня понять? Что мне еще сделать, чтобы она наконец сообразила, к чему я ее призываю? Может, мне надо спеть? Нет, это невозможно. Я не умею.

– Пошли, Уинстон. Смоемся отсюда потихоньку. – Кира направилась к выходу из зала.

Ладно. Попробую… Может, у меня что-то получится.

– Миауиаууууиаааууу! Мэээуууууу! Миаумиауууу! Миииааауууу! – Ладно, возможно, моих талантов недостаточно для телешоу «Германия ищет суперзвезду», но, по-моему, я выбрал правильную тактику. – Миауиауууиааауууиии!

– Уинстон! – В голосе Киры звучал испуг. – Что с тобой? У тебя что-нибудь болит? – Она бережно посадила меня на стол и ласково погладила по спине. – Бедный котик, ты так ужасно кричал!

Ужасно кричал?! Какая бестактность! Я пел, а не кричал, и у меня получилось не хуже, чем у твоих одноклассников. Оскорбленный до глубины души, я отвернулся от Киры. Шшшшш! Пускай видит, как она ошиблась.

Я уже хотел спрыгнуть со стола, но тут Кира схватила меня обеими руками:

– Эй, ты куда? Что с тобой творится? Значит, у тебя ничего не болит? Тогда что ты хотел мне сказать своими воплями?

Новое оскорбление! Ладно, раз она ничего не хочет понимать, я больше не стану и стараться. Еще не хватало, чтобы на меня все смотрели как на дурачка!

– Мээээааауууумиииаааууууиииииааууууумэээаааауууууиииии, – пропел я и понял, что эта мелодия удалась мне особенно хорошо. Но на всякий случай добавил еще и короткую музыкальную фразу: – Миииимииииииимииии!

Кира вытаращила глаза от удивления:

– Послушай-ка, ты что, пытаешься петь?

Что значит – «пытаешься»?! Я пою!

Тут Кира рассмеялась. Кажется, она наконец все поняла!

– Уинстон, дружище! Ты хочешь, чтобы я спела? Ты хочешь, чтобы я подошла к Хейнсон и Фернандесу и спела отрывок из мюзикла?

Мурррр, мурррр, МУРРРР! Да, да и еще раз да! На сто процентов!

Кира склонила голову набок:

– Значит, ты в самом деле хочешь этого? Хм-м. Но я ведь тебе только что объяснила, почему считаю, что это нехорошо… Ну, даже не знаю… Мне кажется, что…

ШШШШШШШ! Почему Кира не хочет послушаться моего совета! Я абсолютно уверен, что для нее это превосходный шанс! Иногда нужно верить в себя и (это я говорю просто в качестве примера) прыгать в мусорный бак. Хотя и не знаешь, что тебя там ждет. Я принял гордую позу и с вызовом взглянул на Киру.

– Ну ладно, – сказала она со вздохом. – Раз Эмилия не пришла, а все собрались и готовы к репетиции, тогда я скажу фрау Хейнсон, что могла бы сегодня исполнить роль Кота.

Молодец Кира! Храбрая девочка!

Господин Фернандес хлопнул в ладоши:

– Дети, внимание! Все на сцену! Мы только что говорили с родителями Эмилии. Вернее, им позвонил господин Салемке, наш пианист.

Стоявший у фортепиано молодой человек, очень худой и бледный, кашлянул и сообщил:

– Да, к сожалению, Эмилия действительно больна и сегодня не придет. Жалко, потому что еще вчера она была совершенно здорова и бодра, и мы с ней уже разучили парочку песен.

Ага! Значит, это тот самый учитель музыки, о котором тогда говорила Паули. Ясно. Теперь я вспомнил, что часто видел его на репетициях в последние дни. Он занимался с хором, когда фрау Хейнсон разучивала с ребятами отдельные песни из мюзикла.

Фернандес нахмурился и вздохнул:

– Какая досада! Но мы все равно начнем репетицию, и я буду читать слова ее роли. Петь я, разумеется, не смогу. Конечно, выглядеть это будет глупо, но ничего не поделаешь – других вариантов у нас нет. Итак, ребята, все встают на свои места. Леония, ты идешь ко мне. Важно, чтобы режиссер хорошо видел всех актеров.