Секрет Гамона

Час спустя оживленная и радостная компания сидела за столом и обедала. После обеда Уэллинг удалился и вскоре вернулся с известием, что паша по доносу Сади Гафиза выслал отряд солдат арестовать Гамона.

— Это значит, что Сади пытается реабилитировать себя, — пояснил Джемс. — Все-таки я рад, что не убил его. — И, обращаясь к лорду Крейзу, добавил: — Лучше всего было бы, если бы вы увезли леди Джоан из Марокко.

— Мы отплывем сегодня вечером, — ответил лорд, — и если бы даже в Бискайском заливе был шторм, то и это не остановило бы нас. Мы плывем прямо в Соутгемптон. Вы поедете с нами, Морлек?

Джемс покачал головой.

— Нет, мне придется побыть здесь, — спокойно ответил, он. — Я прибыл сюда для того, чтобы решить две задачи. Одна из них решена, но вторая еще подлежит решению.

— Вы имеете в виду Гамона?

Джемс кивнул головой.

— Но я не могу вас оставить здесь одного, — выразительно сказала Джоан. — Теперь я вправе просить вас вернуться с нами.

Но Джемс был непреклонен. На следующий день после отплытия яхты он получил сообщение о смерти Сади Гафиза и бегстве убийцы. Проклиная себя за то, что остался в Марокко, он вылетел на самолете в Кадикс, рассчитывая нагнать яхту. Но, увы, в Кадикс он прилетел после ухода яхты. Джемс с первым же поездом выехал в Мадрид, а затем в Соутгемптон, рассчитывая там встретить Джоан.

Глава 33. БЕННОКУАЙТ ЯВЛЯЕТСЯ ЗА ГОНОРАРОМ

Джемс сидел у себя в кабинете и, покуривая трубку, просматривал вечернюю газету. У ног его лежал, вытянув лапы, терьер.

Словно приняв какое-то решение, Джемс поднялся с места и, подойдя к книжному шкафу, вынул большой атлас. Отыскав карту Марокко, он начертал на ней карандашом путь, по которому мог бежать Гамон.

За этим занятием его застал Уэллинг.

— Вы разрабатываете маршрут свадебной поездки? — спросил он.

Джемс покраснел.

— Нет, об этом я и не помышляю, — ответил он недовольным тоном.

— В таком случае вы напрасно портите атлас, — сказал Уэллинг. — Интересующий вас человек жив и дал о себе знать.

— Вы имеете в виду Гамона? — спросил Джемс.

— Совершенно верно. Он предъявил в Танжере два чека на весьма крупные суммы. Они были выписаны на подложное имя. У Гамона в ряде банков имеются текущие счета. Нелегко было установить, какие именно счета принадлежат Гамону, но в конце концов удалось и это сделать. Разумеется, по этим чекам были выплачены соответствующие суммы, и чеки были пересланы в Англию.

— В таком случае он снова возвратился в Танжер?

— Это сомнительно. Я думаю, что вы правы, предполагая, что он скрылся через испанские владения. От Танжера до Тетуана всего лишь шаг. Насколько мне известно, оба города поддерживают пароходное сообщение с Гибралтаром.

— Если у него есть хоть капля рассудка, то он останется в испанских владениях.

— Нет, этого я не ожидаю от него. Пребывание в Танжере сопряжено для него с большой опасностью, потому что, помимо всего, ему грозит обвинение в убийстве Сади Гафиза. Он позаботился получить деньги, и это подсказывает мне, что он собирается при первой возможности покинуть Танжер. И, очевидно, в настоящее время его уже нет в городе. Сегодня утром я делал примерно то же самое, что вы делаете сейчас — мой атлас также исчерчен, но я наметил все мыслимые пути бегства.

— И куда он, по-вашему, бежал?

— По-моему, его путь: Гибралтар, Генуя или Неаполь, Оттуда в Нью-Йорк или в Новый Орлеан. Далее в Лондон или в Кадикс. И затем из Кадикса сюда.

— Неужели вы думаете, что он осмелится приехать в Англию? — изумился Джемс.

— Несомненно, — ответил Уэллинг. — Он приедет, и мы не сможем поймать его.

Джемс отложил атлас в сторону и откинулся на спинку кресла.

— Вы хотите сказать, что нам не удастся его поймать?

— Нет, поймать его нам удастся, но у нас нет достаточно веских улик против него. Если мы не получим о нем дополнительные сведения, то не суждено и послать его на виселицу. Он безумен, Морлек. Я получил протокол врачебного осмотра трупа Сади Гафиза и как специалист по судебной медицине смею утверждать, что Ральф Гамон не в своем уме. Он третий по счету душевнобольной в этом деле.

Джемс закурил.

— Надо полагать, что один из трех это я?

— Нет, вас я не причисляю к ним. Первым безумцем был Фаррингтоном, вторым Беннокуайт, без всякого сомнения ненормальный субъект, и третьим — Гамон.

— Мне кажется, ваше утверждение наиболее справедливо в отношении Беннокуайта, — заметил Джемс.

— Его сейчас нет в Танжере, — продолжал Уэллинг. — Английский посол предъявил ему требование в течение двадцати четырех часов покинуть город. Чем было вызвано это требование, мне точно неизвестно, но очень возможно, что решающую роль в этом сыграли ваши донесения о нем. Он направился в Алжезирас, но испанцы тоже выслали его. Он уехал в Париж, а затем в Лондон.

— Откуда вам это известно? — спросил изумленный Джемс.

— Я не выпускал его из виду. Он остановился в скромной гостинице на Стемфорд-стрит. Это совершенно исключительная личность. На свои средства он выстроил три церкви, основал сиротский дом и свел с пути истины большее количество людей, чем кто бы то ни было.