Секрет гробницы фараона

– Отлично. – Я рухнул на кафельный пол. – На сколько нам хватит воздуха?

– Я не знаю, но полагаю, что на какое-то время хватит.

– Ты полагаешь? Хепри, это вопрос жизни и смерти. «Полагать» тут недостаточно.

– Это всё, что я могу предложить, – протрещал он. – В любом случае посмотри на это с положительной стороны: ты можешь поспать, как и хотел.

– Как я могу спать, зная, что вот-вот задохнусь? – У меня закружилась голова от одной только мысли об этом. Я обмахнулся собственным хвостом, точно веером. – Мне только кажется или тут на самом деле становится трудно дышать?

– Если ты не можешь спать, давай обсудим наше дело, – сказал Хепри.

– Хепри, я умираю? А ты хочешь обсудить детали?

– Великие Детективы никогда не позволяют себе отвлекаться, – ответил Хепри. – Итак, я знаю, что Менуи не захотела говорить о том, что писарь ходил в заброшенную гробницу.

– Не говори со мной о гробницах, – предупредил я его. – Я могу думать только об одной зараз.

– Ра, будь благоразумен…

– Я благоразумен, – застонал я. – Если ты оказался в ловушке в гробнице, то вполне разумно паниковать!

– Ра, пожалуйста, успокойся.

– А что, если мы умрём здесь, Хепри? Что, если Анубис уже идёт, чтобы взвесить наши души?

Внезапно крышка гробницы слетела вниз, и нечто ринулось на нас.

– Это Анубис! – завопил я. – Берегитесь, боги!

Но это был не настигший нас бог. Это был Кенамон.

– Ра Всемогущий? Мне так жаль. – Мальчик поднял меня и аккуратно поставил на землю с висящим на моём хвосте Хепри. – Моя младшая сестрёнка рассказала мне, что случилось, и я пришёл, чтобы спасти вас.

Его сестрёнка посадила меня в эту гробницу?

– Она не хотела причинить вам вред, – продолжил Кенамон. – И это не она посадила вас сюда, но я сказал ей и остальным детям, чтобы они никогда больше так не поступали с кошками. Особенно с вами.

Он повернулся, и я заметил, что позади него стоит девочка. Как и на других малышах, на ней не было никакой одежды, а голова была гладко выбрита за исключением одного длинного локона сбоку. Но у нее был точно такой же настороженный, обеспокоенный взгляд, как у Кенамона и его отца.

– Всё в порядке, Исесу. – Кенамон обнял сестрёнку, чтобы успокоить её. Мне же он сказал: – Ей ужасно жаль.

Да, ей должно быть жаль, подумал я. Но Исесу была такой грустной, что я смягчился. Она была ненамного старше самой младшей дочери фараона, которая была ещё совсем малышкой. Кроме того, она всё рассказала Кенамону – и это спасло меня. Я подумал, что мог бы её простить.

Исесу с улыбкой потянулась ко мне:

– Я хочу, чтобы эта кошка была моей.

Я отпрыгнул. Прощение так далеко не распространяется.

– Он не твой, – строго сказал Кенамон. – Он принадлежит фараону.

Исесу надула губки:

– Но я хочу его себе.

– Может, когда-нибудь у нас появится кошка, – утешил её Кенамон. – Другая. Не эта.

– Когда-нибудь, когда мы станем богатыми, – радостно сказала девочка. – А сейчас мы богаты, Кенамон?

– Тссс… – Кенамон прижал к себе сестрёнку. – Папа не хочет, чтобы мы говорили о деньгах.

Исесу высвободилась из его объятий:

– Тогда давай поиграем!

– Через минуту. – Кенамон поставил передо мной чашку с крошечной порцией того, что по запаху чертовски напоминало пряного гуся. – Это всё, что мне удалось отложить от своей еды так, чтобы отец не заметил. Ты можешь поесть, если хочешь. А в корыте у стены есть вода.

– Кенамон? Исесу? – позвал их Пенту откуда-то из дома, а потом его встревоженное лицо появилось в дверном проёме. – Где вы?

– Мы тут. – Исесу побежала к двери.

– Мне нужно идти, – прошептал Кенамон.

Когда он ушёл, я умял всю порцию гуся за один присест. И, конечно же, я почувствовал корицу – и нотку тмина.

– Эй! – На стене в конце двора появилась Миу. Она спрыгнула к нам. – Я смотрю, ты нашёл еду, Ра.

– Миу! – Я был рад видеть её, но потом на стене появился старик Зелёные глаза.

– Ох, – произнёс я с уже меньшим энтузиазмом. – Я вижу, твой кузен тоже здесь.

– Мы совершили невероятный прорыв. – Миу была в таком восторге, что даже её надорванное ухо стояло торчком. – Оказалось, что Сабу на самом деле весьма хорош в роли детектива. – Она жестом позвала нас следовать за ней. – Пойдёмте. Нам нужно многое вам рассказать.

– Я не уверен, что хочу говорить, – пробормотал я, пока Хепри взбирался на меня. Но я пошёл за Миу к следующему дому, где Сабу занял наблюдательный пост под пальмой.

– Ой, посмотрите-ка, что нам притащил навозный жук, – манерно произнёс он. А после принюхался ко мне и присвистнул: – Что это, ещё одни изысканные дворцовые духи? Пахнет свиньёй.

– Уймись, Сабу, – сказала Миу. – Расскажи им, что мы узнали.

– Благодаря моей армии кошек-информаторов, – сказал Сабу, – мы сузили круг подозреваемых…

– Как и мы, – заявил я. – Мы сузили его до плотника Хайи, ювелира Неферхотепа и писаря гробницы.

– И художника Пенту, – добавил Хепри, спрыгнув на землю между моих ног. – Он тоже мог это сделать.

– Но маловероятно, что это он, – сообщил я Миу. – Вы знали, что дядя Неферхотепа был расхитителем гробниц?

– Это не значит, что Неферхотеп тоже грабитель, – возразил мне Хепри.

– Но это более вероятно, – подчеркнул я.

Хепри не согласился: