Секрет индийского медиума

— Это какая-то ошибка, Ванечка. Не стоит вам во всем этом копаться. Вы один против целого концерна. Вас съедят и косточек не оставят. Послушайте месье Герши, он дело говорит — не справиться вам с «Фабен» одному… По крайней мере, методом, который вы избрали.

— Отчего же вы так решили, Ульяна Владимировна? Нет в вас веры в правду оттого, что вы всегда на стороне лжи. И не пробовали жить честно. Я останусь дожидаться суда, да хотя бы и здесь. Мне все равно.

— А если суд будет закрытым, если судебные медицинские эксперты — заведомо подкуплены? Вашим исследованиям они объявят шах и мат в первый же день заседания, не удостоив их и толикой внимания. Если Жерару с Айхенгрюном не удалось вернуть аспирин, вам — подавно ваш луноверин не отдадут.

Иноземцев взглянул на девушку так, словно она ему только что пощечину влепила.

— Будет по-моему, — процедил он.

— Не будет! — Ульяна даже ногой притопнула. — Вы наивный и глупый, Иван Несторович. Вы проиграете! Но я сделаю все, чтобы этого не произошло.

Иноземцев лишь усмехнулся словам Ульяны с какой-то безнадежностью и, безразлично пожав плечами, смягчился.

— Нет дороги назад. Я сделал господину Беккеру вызов, и господин Беккер его принял. В присутствии начальника полиции этого городка и нескольких его подчиненных. Ахиллинин не попадет на прилавки аптек. Я породил это чудовище и пусть же либо его уничтожу, либо понесу за его создание должное наказание.

Ульяна поняла, что уговаривать Иноземцева совершенно бесполезно, если что вбил себе в голову, хоть кол чеши, пока не добьется своего, не успокоится. И были они в этом оба чем-то схожи, возможно, потому и тянуло их друг к другу. Но Ульяна считала себя упрямей во сто крат кого угодно — обязательно что-нибудь да придумает, непременно воспрепятствует осуществлению вздорного плана Иноземцева. Всегда так было, и сейчас так будет.

Три дня ходили они с Ромэном и Герши к неумолимому немецкому полицейскому чиновнику, оскорбленному ложным вызовом русского доктора. Три дня объясняли, что у него за интерес, мол, справедливости у органов искал, ибо не внемлют ему господа фармацевты, к советам не прислушиваются, а меж тем русский доктор важные исследования проводил, новое открытие сделал, которое, быть может, большое влияние на все человечество возымеет. Герши старался изо всех сил, Ульяна каждое его слово тщательно переводила герру начальнику, от себя немало оправданий Иноземцеву добавляя.

Герр начальник был жалким типом, очень любил своей властью упиваться. Таких Ульяна звала «человек-городовой». Подобно городовому, мнившему себя по меньшей мере главою муниципалитета, такие люди обычно злоупотребляли полномочиями, при этом широко задрав нос и не спуская с лица презрительной мины.

Не было в Бармене никаких происшествий лет сто, и столько же ничего не случится, вот и вцепился он в Иноземцева, точно в наиопаснейшего преступника. Долго пришлось немца уговаривать. Наконец принял герр начальник решение отпустить хулигана под залог в сумму, с учетом погрома, устроенного в кампании «Фабен», равную трем тысячам франков. Герши, услышав такую цифру, чуть Богу душу не отдал, уронил голову на руки, дрожит, потом обливается — где они такие деньжищи-то сейчас сыщут. Видимо, начальник полиции хотел напугать защитников доктора, думал, легко от них отделаться. Но не вышло, ведь герр полицейский и весь его штат и прочие чиновники не ведали, что среди оных защитников внук панамского миллионера пребывал.

Ромэн Лессепс тотчас сел за стол, спросил у господина полицейского листок бумаги и написал:

«Дорогой отец! Я в Барменской тюрьме, в Германии, вышли три тысячи франков. Ромэн Виктор».

Через неделю юноша получил банковский билет на означенную сумму вместе с длинным нравоучительным письмом, мол, где ты, негодник, делся, отчего учебу бросил, опять в карты проигрался, смерти моей хочешь, немедленно возвращайся в Париж, или лишу тебя наследства. Любящий папа.

Иван же Несторович вышел на свободу, подписав требование о невыезде до окончания судебного процесса и не осознав сразу, каким образом и кто за него поручительство дал.

Ульяне так ловко удалось обойти и Иноземцева, и начальника полиции, и адвоката, что первый вышел из тюрьмы будто громом пораженный, второй был убежден, что Ульяна — жена заключенного, а третий — сей страшной тайны так и не узнал, ибо девушка из кожи вон вылезла, чтобы Герши паспорта фальшивого Иноземцева не раскрыл на той странице, где подпись посла стояла.

Как посреднику в общении чиновника и адвоката, как переводчику, да в нужный момент подкладывая в руки адвокату настоящий паспорт, меняя их, аки наперстки на столе, авантюристке с лихвой удалось выхлопотать поручительство, не возбудив ничьего подозрения.