Секрет исчезающей картины

— Ну, как, я еще не могу тебе сказать, но попробовать можно.

— И что будет, если вы ее найдете?

— Если найдем, то… Там поглядим.

— И вы считаете, что есть надежда?

— Надежда всегда есть, — улыбнулась Алка. — А у Степки голова очень приспособленная.

— Приспособленная? Для чего приспособленная? — недоуменно осведомилась Наташа.

— Для всяких детективных дел.

— Погоди, Ал, я ничего не обещаю! Но попробовать надо. Только придется привлечь еще одного парня…

— Валерочку? — не без ехидства поинтересовалась Алка.

— Его. Вот у кого голова…

— Девочки, миленькие, вы правда попробуете мне помочь?

— Попробуем, — кивнула Степанида.

— Ой, я даже не знаю… Если картина найдется… я вам так благодарна буду. Но как же вы искать ее собираетесь?

— Ну, для начала отработаем версию с ключами Юлии Арсеньевны, — с важным видом заявила Степанида. — А там видно будет, может, что-нибудь еще откроется. А твоя мама долго в больнице пробудет?

— Долго, — понурилась Наташа, — у нее сильный приступ был…

— С одной стороны, это плохо, а с другой… С другой, нам это на руку! — сказала Алка. — Извини, конечно…

— Да нет, я понимаю.

— А папа твой, он в курсе, что мама заболела?

— Нет, мама запретила ему сообщать, она говорит, эта экспедиция для него очень-очень важна… Он у нас археолог.

— Понятно, сплошные тайны, — вздохнула Алка.

— Да!

— Натка, скажи мне такую вещь… Кто из твоих знакомых или родных знает, что папа в Чили, а мама в больнице? — деловито спросила Степанида.

Наташа задумалась.

— Ну, тетя Лиза в курсе, это мамина двоюродная сестра… И еще Маруся…

— Кто такая Маруся?

— Мамина подруга. А больше, кажется, никто.

— А дочка Юлии Арсеньевны?

— Я ей не говорила сама, но Юлия Арсеньевна могла сказать запросто… Ой, девочки, что же теперь, всех подозревать, да?

— Такое наше дело, — воскликнула Алка.

— Но это же ужасно, — сцепив руки замочком, проговорила Наташа.

— Погоди ужасаться, Нат, а скажи лучше, кто-нибудь из класса про эту картину знал? — спросила Степанида.

— Из класса? Нет! Мне мама с папой давно внушили, что про такие вещи никому лучше не рассказывать… Вы первые…

— Понятно. Уже легче. Вообще-то, круг подозреваемых не такой уж широкий, — заметила Степанида. — Вот если бы дверь взломали, тогда это мог бы быть кто угодно, и мы вряд ли нашли бы преступника. Но он сделал глупость, вошел в квартиру, открыв замок ключом, и этим здорово облегчил нам задачу. Кстати, Натка, у вас ни у кого ключи в последнее время не пропадали, хоть ненадолго, а?

— Нет, — уверенно ответила Наташа.

— А где мамины ключи?

— У меня.

— Этот вор — придурочный! — заявила вдруг Алка.

— Почему? — не поняла Наташа.

— Потому что понятно даже ежу и козе — он пришел специально за картиной, ничего больше не тронул, значит, он промышляет именно картинами, и его несложно будет вычислить.

— Натка, а может, все-таки заявишь в милицию? Они могут его мигом найти! — предложила Степанида.

— Нет, — покачала головой Наташа. — Какой бы он придурочный ни был, этот вор, но должен понимать, что я сразу в милицию могу заявить. Значит, у него алиби заготовлено, он, наверное, ждет, что к нему милиция может нагрянуть, а вот если мы… вернее, вы…

— Правильно! — закричала Алка. — У тебя котелок варит!

— Да! Девчонки, я так на вас надеюсь. Я столько слышала про всякие подвиги твоей Матильды и Аськи Монаховой, и я в вас так поверила! Только вы не отказывайтесь!

— Мы и не собираемся! — заверила ее Степанида. — Тем более я сегодня обещалась Юлию Арсеньевну навестить…

— Слушай, а ты откуда ее знаешь? — заинтересовалась Натка.

— Все просто, через маму Аськи Монаховой, — ответила без запинки Степанида. — Она же дружит с дочкой Юлии Арсеньевны.

— Ну да, понятно, — кивнула Наташа. — Я про это забыла. Так ты что, хочешь у Юлии Арсеньевны все выспросить?

— Все не все, а кое-что. Считай, Натка, что тебе здорово повезло.

— Из-за того, что ты к ней ходишь?

— Ясный перец! А то пришлось бы как-то внедряться к ней…

— Послушайте, девчонки, вы там с этой Юлией Арсеньевной тусоваться будете, а я пока, может, кого-нибудь другого проверю, а? — предложила Алка.

— Кого? — испуганно спросила Наташа.

— Кого хочешь! Тетю Лизу, или твою Марусю, или эту Пивочку.

— Нет, Алка, с этим надо обождать, — покачала головой Степанида. — Может, это и не понадобится.

— Почему?

— Потому что, может, Юлия Арсеньевна что-нибудь вспомнит, например, что кто-то, допустим, даже полгода назад, в расчете на ее склероз, брал ключи…

— Но ведь может быть и так, что кто-то брал ключи, а к картине никакого отношения не имеет. Разве нет?

— Конечно, Натка, в таких делах все бывает, любые совпадения. Или бывает, кто-то кого-то подставить хочет.

— Ой, как же тут все сложно, — простонала Наташа.

— Да, непростое дело… Жалко, Валерка сейчас в школе, — вспомнила про друга Степанида. — Ну, ничего, я ему вечерком позвоню. Нат, а ты Юлии Арсеньевне говорила, что картину украли?

— Нет. Я пока никому… только вам.

— Это хорошо. Хотя… Ты сыграть это сумеешь, если понадобится?

— Что сыграть? Как? — растерялась Наташа.

— Ну, прийти к соседке и в ужасе сообщить, что пропала картина?

— Не знаю. А надо?

— Говорю же — может понадобиться.