Наши взаимодействия с миром, со страной, с сотрудниками и родственниками в первую очередь представляют собой взаимоотношения. Они существуют не для того, чтобы сделать нас счастливыми, но для того, чтобы пробудить осознанность. Нравятся ли нам эти люди—вопрос второстепенный.
Ценность взаимодействия зависит от того, насколько нам удается пробудиться для осознания
Пробуждение может быть болезненным. Чем дольше мы спим, тем громче должен звенеть будильник. Проблемы в делах всемирных и во взаимоотношениях между людьми накаляются с каждым днем. Наш будильник—это на самом деле детектор дыма. Он предупреждает, что нам грозит большая опасность. И что мы делаем? Злимся на шум, нарушающий наш сон.
В пьесе "Отверженные" Фантин поет песню "Мне снился сон", написанную Аланом Бублилем и Клодом Мишелем Шёнбергом.
Вот мой любимый куплет из этой песни:
Фантин потеряла мужчину своей мечты, и теперь ей очень больно. Тигры разорвали в клочья ее надежды, и ей стало стыдно за свои сны. Тигры—ее будильник. Вместо тогo чтобы натягивать одеяло на голову, ей бы следовало принять их и понять, что время снов прошло. Усевшись на кровати, ей следовало бы хорошенько потянуться, протереть глаза и поприветствовать новый день—сияние
Бог, вмороженный в форму
Все, кого я знаю, поддерживают взаимоотношения как минимум с одним человеком. (Если бы это было не так,то я бы их не знал.) Межличностные взаимоотношения—основная тема нашей беседы в этой главе. Чтобы вырваться из сети сна, сотканной нашим умом, нам нужно выйти за пределы ума и войти в чистое
Когда мы зрим Бога в явлениях повседневной жизни, наша индивидуальная борьба за вселенскую гармонию прекращается. Когда камешек на ладони отражает в себе гармонию сфер, страдание уходит за пределы твоего мира.
Многие из нас ожидают от Бога защиты и помощи. Если наше восприятие более традиционно (то есть опирается на устоявшиеся представления о причине и следствии), мы склонны считать, что Бог обладает тем или иным физическим обликом—как правило, человеческим. Очеловечивая Бога, мы получаем возможность общаться и взаимодействовать с Ним (с Ней) привычным для нас способом. Мы разговариваем с Богом приблизительно так, как разговаривали бы друг с другом. Когда дела идут не так, как хотелось бы, мы просим Бога вмешаться и все поправить. Из опыта нам известно, что некоторые люди защищают нас и помогают нам. Чаще всего это родители, супруги и немногие другие.
Нам известно, что это такое, когда тебя любят необусловленно. Мы также знакомы с любовью, ограниченной теми или иными условиями, и знаем, что даже любящие нас люди способны причинить боль.
Эти человеческие качества мы переносим и на Бога.
Многие из нас считают, что наш Бог создал что-то вроде духовной полосы препятствий, где нам надлежит преодолевать боль, страдание и страх. Предполагается, что с их помощью мы должны научиться отличать добро от зла.
Теоретически, если мы справляемся хорошо, то получаем награду. А неправильные действия должны принести нам еще больше боли. Однако наш мир изобилует примерами обратного. Разве мы не читали о людях (а возможно, даже знаем их лично), которые ничего хорошего никогда не делали, но все равно процветают? Кто-то скажет, что рано или поздно они все равно получают свое,—но и это не всегда так. В попытках как-то устранить эту несостыковку родилась концепция кармы—вера в то, что добрые действия порождают добро, а злые—зло. Идея кармы подкрепляется и учением Христа: "Что посеешь, то и пожнешь".
Такие идеи могут породить в человеке отношение к миру как в басне о лисе и винограде или, наоборот, пробудить уверенность в собственном нравственном превосходстве—в зависимости от личности и от обстоятельств жизни. Кармическая концепция подразумевает, что действия и вещи независимы от Бога и от Истинного Я. Она гласит, что мы можем контролировать свою жизнь посредством собственных поступков. И благие деяния обеспечат нам вхождение на Небеса. Однако в таком подходе к спасению есть серьезный изъян.