Читаем Секрет каллиграфа полностью

Тем временем снаружи распогодилось. На пороге мастерской Назри облегченно вздохнул: каллиграф оказался серьезным и вполне деловым человеком. Вот только изо рта у него воняло невыносимо. Назри вспомнил, как ходил когда-то с отцом за кулисы цирка. Директор позволил им под присмотром дрессировщика подойти на достаточно близкое расстояние к клеткам с хищниками. От животных несло мочой, что само по себе было неприятно. Но когда тигр, лев или гиена начинали рычать, из пасти у них поднималось целое вонючее облако и Назри задыхался.


Уже через неделю Тауфик забрал у каллиграфа готовую работу. Она оказалась гораздо красивее, чем ожидал Назри. Обрамлявшая текст рамка с роскошным орнаментом придавала ей нечто сакральное.

— Думаю, теперь нам ничто не помешает, — сказал Тауфик, и Назри увидел сатанинский блеск в его глазах.

А еще через неделю Назри получил персональное приглашение на ужин с главой государства. Шофер доставил его во дворец. Вечеринка так понравилась президенту, что с тех пор он каждую неделю устраивал совместные трапезы с несколькими бизнесменами, в числе которых неизменно находился и Аббани.

Обстановка была дружеской, насколько это возможно в таких кругах. Однако Назри благодаря своей открытости и остроумию быстро снискал особое доверие первого лица страны. Он разглядел в этом беспощадном военном одинокого человека, чья безрадостная жизнь с самой ранней молодости проходила в склоках и заговорах. Остальные приглашенные вели себя как лицемеры и хихикали в кулачок, когда президент в очередной раз показывал им один и тот же фильм. Шишакли был поклонником Гитлера и во всем стремился ему подражать, поэтому ему очень нравился «Триумф воли» Лени Рифеншталь,[8] сеансы которого он устраивал в своем дворце каждую неделю.

Назри не любил ни немцев, ни войны. Поэтому он, извинившись, покидал дворец. Этим он заслужил уважение крестьянского сына Шишакли, увидевшего в Аббани образованного и самостоятельно мыслящего человека, который умел выслушать и понять собеседника, всегда оставаясь при своем мнении.

В результате товар, уместившийся на трех грузовиках, пропустили через таможню почти беспошлинно: мешалки для теста и порционно-фасовочное оборудование для пекарен, сверлильные машины и токарные станки для авторемонтных мастерских — первый экспорт из Венгрии. Тауфик сказал, что получил генеральное представительство этой фирмы в Сирии, чтобы их компания крепко стояла на обеих ногах.

— «На обеих ногах», ты сказал? Но мне кажется, ты давно уже сделал из нее сороконожку, — ответил ему Аббани.

Оба они рассмеялись.


В тот день Назри принес в подарок проститутке Асмахан дорогие духи. Когда он вошел в гостиную, Асмахан вырезáла из журнала красиво оформленное изречение. Она поблагодарила Назри за подарок и сообщила, что с детства питает слабость к каллиграфии.

— Это как портрет слова, — сказала она. — А слова я люблю еще больше, чем мужчин.

Только сейчас Назри заметил, что стены ее гостиной, спальни, кухни и даже ванной увешаны листками бумаги с изящными надписями в рамках. Застыдившись своей слепоты, Назри понял, что теперь он знает подход к сердцу Асмахан. Когда она удалилась, чтобы привести себя в порядок, Назри переписал фразу, которую она только что вырезала из журнала: «Все разумное в любви — сумасбродство».

В тот день Аббани решил жениться на шлюхе Асмахан, наплевав на честь рода и все приличия. Она соединяла в себе достоинства всех трех его жен: ум Ламии, веселость Назиме и красоту Саиды. И в отличие от всех них умела быть благодарной. Разумеется, она требовала платы за услуги в постели. Но и другие женщины делали то же, только более изощренными способами, и брали при этом гораздо больше. Асмахан же могла весь день радоваться флакону духов или модному французскому журналу из книжного магазина «Универсальная библиотека».

От подобных размышлений его каждый раз отвлекал внутренний голос, слишком напоминавший ему отца: «И ты думаешь, глупец, что удовлетворишь ее? — спрашивал он. — Эта женщина имеет семерых любовников, и что она будет делать, оставшись с одним таким храпуном, как ты? Она немедленно найдет себе второго, третьего, четвертого и увенчает тебя семиярусной конструкцией рогов, которая не войдет ни в одну дверь».

Назри тряхнул головой — и тут в комнату вошла Асмахан. Она завернулась в легкую шелковую накидку, а светлые волосы уложила в виде пирамиды, украсив их стразами и страусовыми перьями.

Асмахан считалась самой красивой проституткой Дамаска, и если мужчины не выстраивались в очередь под ее дверью, то только из-за высокой цены. Сотня лир за один сеанс — ровно столько зарабатывал за неделю Тауфик. Только депутатам парламента, министрам, богатым землевладельцам, генералам и крупным бизнесменам было по карману такое удовольствие.

В тот день после короткой любовной игры Назри захотел узнать, который он у нее сегодня по счету.

— Третий, — спокойно ответила Асмахан, надевая нижнее белье.

— Может, на сегодня достаточно? — вырвалось у него.

Но Асмахан только рассмеялась.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Современная классика

Время зверинца
Время зверинца

Впервые на русском — новейший роман недавнего лауреата Букеровской премии, видного британского писателя и колумниста, популярного телеведущего. Среди многочисленных наград Джейкобсона — премия имени Вудхауза, присуждаемая за лучшее юмористическое произведение; когда же критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остин». Итак, познакомьтесь с Гаем Эйблманом. Он без памяти влюблен в свою жену Ванессу, темпераментную рыжеволосую красавицу, но также испытывает глубокие чувства к ее эффектной матери, Поппи. Ванесса и Поппи не похожи на дочь с матерью — скорее уж на сестер. Они беспощадно смущают покой Гая, вдохновляя его на сотни рискованных историй, но мешая зафиксировать их на бумаге. Ведь Гай — писатель, автор культового романа «Мартышкин блуд». Писатель в мире, в котором привычка читать отмирает, издатели кончают с собой, а литературные агенты прячутся от своих же клиентов. Но даже если, как говорят, литература мертва, страсть жива как никогда — и Гай сполна познает ее цену…

Говард Джейкобсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Последний самурай
Последний самурай

Первый великий роман нового века — в великолепном новом переводе. Самый неожиданный в истории современного книгоиздания международный бестселлер, переведенный на десятки языков.Сибилла — мать-одиночка; все в ее роду были нереализовавшимися гениями. У Сибиллы крайне своеобразный подход к воспитанию сына, Людо: в три года он с ее помощью начинает осваивать пианино, а в четыре — греческий язык, и вот уже он читает Гомера, наматывая бесконечные круги по Кольцевой линии лондонского метрополитена. Ребенку, растущему без отца, необходим какой-нибудь образец мужского пола для подражания, а лучше сразу несколько, — и вот Людо раз за разом пересматривает «Семь самураев», примеряя эпизоды шедевра Куросавы на различные ситуации собственной жизни. Пока Сибилла, чтобы свести концы с концами, перепечатывает старые выпуски «Ежемесячника свиноводов», или «Справочника по разведению горностаев», или «Мелоди мейкера», Людо осваивает иврит, арабский и японский, а также аэродинамику, физику твердого тела и повадки съедобных насекомых. Все это может пригодиться, если только Людо убедит мать: он достаточно повзрослел, чтобы узнать имя своего отца…

Хелен Девитт

Современная русская и зарубежная проза
Секрет каллиграфа
Секрет каллиграфа

Есть истории, подобные маленькому зернышку, из которого вырастает огромное дерево с причудливо переплетенными ветвями, напоминающими арабскую вязь.Каллиграфия — божественный дар, но это искусство смиренных. Лишь перед кроткими отворяются врата ее последней тайны.Эта история о знаменитом каллиграфе, который считал, что каллиграфия есть искусство запечатлеть радость жизни лишь черной и белой краской, создать ее образ на чистом листе бумаги. О богатом и развратном клиенте знаменитого каллиграфа. О Нуре, чья жизнь от невыносимого одиночества пропиталась горечью. Об ученике каллиграфа, для которого любовь всегда была религией и верой.Но любовь — двуликая богиня. Она освобождает и порабощает одновременно. Для каллиграфа божество — это буква, и ради нее стоит пожертвовать любовью. Для богача Назри любовь — лишь служанка для удовлетворения его прихотей. Для Нуры, жены каллиграфа, любовь помогает разрушить все преграды и дарит освобождение. А Салман, ученик каллиграфа, по велению души следует за любовью, куда бы ни шел ее караван.Впервые на русском языке!

Рафик Шами

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Пир Джона Сатурналла
Пир Джона Сатурналла

Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция. Ведь первое задание, которое получает Джон Сатурналл, не поваренок, но уже повар, кажется совершенно невыполнимым: проявив чудеса кулинарного искусства, заставить леди Лукрецию прекратить голодовку…

Лоуренс Норфолк

Проза / Историческая проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза