Секрет китайской комнаты (СИ)

О боже. Извращенец. Пусть с Кичиро свои извращенные хобби обсуждает, а она нормальный человек, ей нравилось все современное, а не старое фуфло, ай-ай-ай, можно было и не тыкать в бочок, и так все понятно!

Но Кагура сделал это легко, совсем чуть-чуть. Опасался за раны. Какой хороший и добрый мальчик, в самом-то деле.

— Еще скажи, что тебе было приятней слушать Ханзе.

А вот это было уже низко.

Голос Кагуры следом зазвучал уже не так весело.

— Я видел, что он с тобой сделал.

— А я вот не видела.

Они оба рассмеялись, и Кагура смахнул набежавшую слезу.

— Ох, я кажется понимаю, почему он это сделал. Извини, извини…

Хорошая, но болючая шутка.

Затем, Кагура откинулся назад.

Некоторое время они смотрели фильм в полном молчании, но Хэби то и дело поглядывала на него, пытаясь отыскать в этом взгляде. Он был максимально спокоен, губы вытянуты в тонкую линию, но ей казалось, что мыслями он был далеко — настолько, что следующая сказанная им фраза едва не оказалась заглушенной последовавшей на экране музыкой.

— Возможно, я могу сказать это только тебе. Мы поработаем с Ханзе в ближайшее время. То есть, — он замялся, — не вместе, а над. Помнишь, тот небольшой должок за вами? — когда Хэби кивнула, он слабо улыбнулся. — Как только все фигуры сойдутся воедино, Ханзе перестанет быть змейкой, что ест мышей. Как он это видит, во всяком случае. Он — ниточка кое к кому, кого я ищу. Думаю, ты поняла, про кого я.

Хэби мрачно на него взглянула.

Не надо было даже упоминать имени Оторы, чтобы понять, что речь шла о нем.

— Тебе помог мой маленький подарок с корабля?

Вестимо, она говорила про Хэнми Мию. Кагура лишь поджал губы. Заговорил, очень горько, словно увиденное им скорее его огорчило.

— Немного. Эта девушка в очень плохом состоянии. К счастью, у нее есть хорошие друзья. Думаю, через семь-восемь месяцев реабилитации она сможет наконец внятно говорить. До этого момента… Она, к сожалению, не представляет никакого интереса. Но теперь я хотя бы понимаю, как это происходит. Что Отора делает… с людьми.

— Кто он тебе?

— А ты до сих пор не поняла?

Кагура наконец перевел взгляд на нее. В полумраке его оптика сверкала ледяным голубым цветом, и, затем, отвернулся в сторону. Губ его коснулась тоскливая усмешка.

— Он мой брат.

Пророкотал:

— Мой любимый брат-близнец.

— Инами-са-а-ан!

Когда этот голос донесся до его ушей, Сакура сделал то, что хотел больше всего сейчас: закрыл уши руками и притворился, что ничего этого не было.

Он сидел за столом в своем офисе и в ужасе ожидал расплаты за недавнее — а ему весьма конкретно озвучили условия — то есть, Сатоши сказал, что обозначит их позже, а это значило, что он будет вынашивать свой коварный план какое-то время, пока не придумает что-то эдакое; и, вот, видимо, настал тот самый час. Он согласился на это ужасающее требование только потому, что Умемура попросила его очень грустным голосом и даже поплакала, но он не подозревал, что цена будет настолько ужасающей.

Умемура требовала телефончик Иккуко. Значит, его хотел Сатоши.

Он. Его. Убьет.

От накипевшей злости хотелось погрызть стол, но Сакура мужественно держался, стараясь даже не смотреть в сторону Умемуры, вертевшейся вокруг него с самым что ни на есть ангельским видом. Он гордо игнорировал чужие позывы, когда ее коварные женские пальчики касались его плеч, а голосок шептал на ухо:

— Всего лишь один телефончик! Ну пожалуйста!

— Никакого телефончика! — рыкнул он, и Умемура свела брови на переносице с видом настолько печальным, что он почти сдался.

— Ну можно же назвать другой телефончик, а потом сказать, что что-то поменялось…

Хороший план, но Сатоши наверняка это предугадал. Плюс, он знал Нико, и, следовательно, план был безнадежен, потому что Нико с радостью фанатичного щенка сольет все данные — кроме номера телефона — Сатоши.

Он его убьет! Сначала за имя собаки, потом — за это!

— Ну Инами-са-а-ан!.. Я же помогла Вам с той финансовой махинацией! — нет, держись. Не говори ничего, стой до конца. Она не выбьет из тебя телефон сестры, это будет финал, проигрыш, позор!.. — У меня есть хорошие друзья, они могут нам помочь, только поделитесь, ну пожалуйста-а-а!

Нетнетнетнетнетнетнет.

— С чем они нам могут помочь? — убитым голосом произнес он, и глаза Умемуры засверкали, так, как обычно светились только у дьявола.

— Ну, какой-нибудь контрафакт, или, быть может… — она опустилась так низко к его уху, что Сакура готов был поклясться, еще чуть-чуть, и она коснется губами. — Какую-нибудь коллекционную фигурку…

В эту секунду вся краска отлила от его лица.

Умемура знала. Знала о его маленьком постыдном секретике, об этом дурацком хобби, которое никогда не должно было всплыть. Мысли в панике вертелись в голове: если Умемура знает, значит, она может рассказать другим, а если она расскажет другим, то его репутации конец. Видимо, он заметно побледнел, потому что Умемура с ангельским видом заглянула ему в лицо, так, будто и правда беспокоилась.

Шантажировала… Засранка…

Он сделает это просто для того, чтобы она молчала. Никому не сказала. Да! Именно так. Прости, Икку-тян…