Секрет королевы Маргарет (СИ)

– Вероятно так, – развела руками герцогиня Эмберс. – Королева Элизабет с большим почтением относилась к сэру Филиппу. Не зря же выдала свою воспитанницу Мэри за него замуж. Он, естественно, отвечал ей тем же. Когда знать встала на дыбы, я, признаться, ждала, что сэр Филипп примкнёт к сторонникам королевы, но зов крови оказался сильнее почтения и благодарности.

«Или же он специально остался рядом с королём, чтобы уберечь его от ведьмы, то есть от королевы Маргарет, – подумала я. – Может, сама Элизабет попросила его быть рядом…»

– Выходит, история бастарда так ничем и не кончилась? – нарочито зевнув, уже вслух добавила я. – Жанетта Нормандская зря устраивала смерти любовницам мужа.

– История бастарда так ничем и не кончилась, – произнесла герцогиня Эмберс, тяжело поднимаясь со стула и беря в руки трость, – только потому, что Жанетта Нормандская родила двух здоровых сыновей и ещё полдесятка дочек. Она вообще рожала каждые два года. Обогнала её в этом смысле только Ваша мать. Поэтому подумайте хорошо, Ваше Величество. Бриджет Хэмптон нельзя позволить родить. Проблему может решить обычная вышивальная иголка.

Когда противная старуха наконец удалилась, я позвала Розу и приказала принести креплённого вина, а затем хорошенько обработала им рану. На всякий случай.

_______________________________________________________

* сахарной болезнью называли сахарный диабет.

Глава 12

Май приближался быстро. Придворная знать в преддверии турнира радостно потирала руки. Дворцовый астролог обещал в ближайшие дни сухую погоду, и его предсказания, как ни странно, сбылись. К первому мая многочисленные дожди наконец прекратились. Небосклон перестал быть серым и окрасился в голубые тона, солнце светило с самого утра и до позднего вечера. Рабочие прибирали розарий, а молодые рыцари и сыновья именитых вельмож целыми днями напролёт только и делали, что сражались на мечах и оттачивали навыки верховой езды. Анна постоянно тянула меня на улицу. Старый муж ей окончательно надоел, и она буквально сжирала глазами всех, кто ещё мог надевать доспехи.

С появлением в моей жизни Колина всё остальное отошло на второй план. В апреле я сильно расслабилась и занималась только обучением мальчика. Радовалась тому, что король почти забыл дорогу в мои покои, хотя большой радости, по уму, в этом не было. Не приходил – значит не вспоминал. Не вспоминал – значит не интересовался, а последнее ничего хорошего не сулило. Я, и без того, была на волосок от участи королевы Элизабет.

И всё же герцогиню Эмберс я старалась избегать всеми правдами и неправдами. Кроме перстней на всех пальцах, она имела ещё одну занимательную особенность. Везде и всегда носила с собой трость: тяжёлую и безумно дорогую, на которую опиралась при ходьбе. Благодаря этой трости о приближении герцогини было известно заранее, и я, услышав тяжёлый стук, тут же спешила удрать в церковь либо укрыться в каком-нибудь тёмном уголке замка. Временами, правда, сбежать не удавалось, и тогда при встрече мы обменивались ничего не значащими приветствиями и многозначительными взглядами. На прогулку и в свою гостиную я её больше не приглашала, а сама жена главного советника не напрашивалась и только улыбалась и постоянно кланялась. От одного её вида у меня теперь бежали мурашки. Какая уж там столовая для бедных?! Не вляпаться бы снова во что-нибудь этакое, потому как я и спустя три недели не разобралась, какой именно характер носили слова герцогини относительно Бриджет. Совет, предупреждение или провокацию? А что, если это была проверка, причём устроенная королём, леди Хэмптон или её дядей? Я не знала, что делать, а поэтому старалась вести себя как обычно. Гуляла по саду, болтала с фрейлинами, писала письма, вышивала и посещала церковь. Евангелие стало моей настольной книгой, и я демонстрировала его всякому, кто заходил, когда я занималась с Колином. К счастью, он и без меня немало знал о Христе, благодаря ревностной матери-католичке.

С невозможностью вернуться домой я так и не смирилась и мириться, в общем-то, не собиралась. Раз в две недели я отправляла с Розой записки для Абигейл. Та, как и обещала, сплела для меня амулет – кожаный браслет с деревянной фигуркой волка. Каким образом он должен был помочь, я не представляла, но носила его, не снимая, и постоянно прятала под длинными рукавами сорочек и платьев.

Против Бриджет я, естественно, ничего не предпринимала, но после разговора с герцогиней при каждой встрече всегда смотрела ей прямо в глаза. Выглядела она теперь отвратительно. Ребёнок словно высасывал из неё все силы. Живот с каждым днём становился всё больше, а лицо и тело напротив таяли, как свеча. Кожа стала бледной и почти прозрачной, на висках и на руках выступили синие жилы, под глазами образовались мешки, королевская осанка исчезла, будто её никогда и не было. Бриджет теперь ходила крючком и постоянно держалась за живот, сжимая зубы, словно от дикой боли.