Секрет на весь свет

Отыскал я среди них царского отрока. Он был одет в расшитый золотыми нитками кафтан с высоким воротником и остроконечную шапочку, похожую на тюбетейку, только повыше и всю в драгоценных камнях.

Я не только внимательно рассмотрел в книжке рисунки, а прочитал все сказки, в которых был царь. Прочитал и задумался: «Да, положение у придворных было незавидное. Попробуй не угоди царю — так он может и голову отрубить. Берендей, правда, был добрый царь. Но кто его знает. Попросишь не вовремя, и он может рассердиться».

Я прочитал ещё турецкие и персидские сказки и пришёл к заключению, что царей надо просить осторожно, вкрадчиво, чтобы ничем не прогневить. Выйдя на сцену, я решил говорить свои слова не сразу. Сначала нужно было убедиться, в каком настроении царь. И только когда Берендей ласково улыбнётся (а я подговорил того застенчивого семиклассника улыбнуться мне), попросить его выслушать Купаву. Чтобы почувствовать настоящее волнение на сцене, накануне спектакля я подошёл к самому сильному из ребят нашего класса и сказал ему строгим голосом:

— Когда же ты, Гусев, перестанешь девочек обижать?! — и от страха даже зажмурился: ну, думаю, сейчас он меня стукнет.

Для меня этот удар означал бы отказ царя Берендея выслушать Купаву. А он не стукнул. Уставился на меня как баран на новые ворота и промычал:

— Ты что, белены объелся? Я никого не тронул.

«Значит, согласился царь выслушать красную девицу!» — возликовал я и, почувствовав себя лихим конём, поскакал по коридору.

На спектакле я тоже так сделал. Когда царь сказал: «Разве для девушек двери заказаны, входы затворены?», что означало «Проси!» — я, как положено, поблагодарил его поклоном, а потом, забыв всякую учтивость, очень довольный, поскакал вприпрыжку звать красную девицу Купаву к царю.

И тут я даже подумал, что ослышался: в зале захлопали. Мне захлопали! Исполнителю самой маленькой роли! Главным героям не хлопали, а меня проводили аплодисментами. Наверное, зрители обрадовались вместе со мной, что Берендей не отказался выслушать обиженную девушку. И верно, после нашего спектакля многие ребята прибежали за кулисы поздравить нас.

— А где царский мальчик?

— Кто его играл? — интересовались они.

Тогда Виктор Семёнович подошёл ко мне и сказал:

— Видишь, роль у тебя совсем маленькая, а запомнилась зрителю лучше больших. Молодец, хорошо поработал. — И, посмотрев на кружковцев, играющих главные роли, учитель добавил: — Мне хочется, чтобы на этом примере вы поняли очень простую вещь: нет в пьесах маленьких ролей, как в жизни нет маленьких дел. Всё зависит от того, как к делу относишься.

Рассказ артиста кончился. Я выключил магнитофон и посмотрел на Танечку. Она сидела притихшая, будто всё ещё слушала интересный рассказ. Мне показалось, она даже обо мне забыла.

Наконец Танечка посмотрела на меня и смущённо сказала:

— Когда мама нашего одноклассника поправилась, она тоже благодарила нас, что мы навестили её. Даже сказала: «После того как вы пришли, я сразу начала поправляться».

— Вот видишь, — подхватил я, — выходит, зря вы на том сборе не выступили. Ваши маленькие дела были тоже нужными. Из маленьких кирпичей строят большие дома. И у большого дерева есть тоненькие-тоненькие корни. Их простым глазом с трудом разглядишь, а добывают они дереву самые питательные соки.

У многих есть недостатки

А у тебя, читатель? Ну-ка, выясни…

— Принесла вожатая Валя к нам в класс большой плакат, — продолжала рассказывать Танечка. — На нём были нарисованы мальчик и девочка с красными звёздочками на школьных формах. А внизу подпись:

Октябрята — дружные ребята!

Прочитали мы плакат и закричали:

«Это верно! Мы дружные!»

«Мы почти не ссоримся!»

Только Алик не закричал. Даже насупился и сказал вожатой:

«А если дружить не с кем, тогда как?»

«Как — не с кем? — удивилась вожатая. — В классе тридцать пять ребят, а ты говоришь — «не с кем».

«А если они мне не нравятся?» — вызывающе сказал Алик.

«Все тридцать пять не нравятся?» — всплеснула руками Валя.

«Ну, не все, а те, с кем я подружиться думал», — поправился Алик.

«Чем же они тебя не устроили?» — спросила Валя.

«А чего хорошего в Вовке Бузанове? — сказал Алик. — Хотел я с ним дружить, даже вместе домой один раз пошёл. А он говорит: «Ну-ка, давай поборемся, я тебя одной правой положу». А через минут пять снова: «Хочешь, я тебя одной левой в снег запихаю». И всю дорогу перед моими глазами кулаками махал. Быстро-быстро. У меня от них даже в глазах зарябило. Вот я и расхотел с ним дружить. Решил с Толиком Портновым подружиться».

«Значит, ты с Толиком дружишь?» — поинтересовалась вожатая.

«Очень нужно! — фыркнул Алик. — Я думал, он хорошо учится, а он почти каждую неделю двойки получает. Разве двоечник хороший товарищ? Будешь с ним дружить, и сам хуже учиться станешь. Не с кем мне у нас в классе дружить. У каждого недостатки есть».

«А ты сам разве всё хорошо делаешь? — набросились мы на Алика. — Всегда всё исподтишка. Ехидничать ты любишь!»