Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Подводя итоги, можно сказать, что главное, почему наши предки смогли перейти Рубикон, а великое множество других видов этого не сделали, – то, что мы решили проблему старта: большие мозги, настроенные на обучение у других, не окупаются, если в мыслях окружающих еще нет обильного материала, который стоит усвоить. Поэтому, если предположить, что мы начинаем с существа, у которого уже есть хорошие способности к индивидуальному обучению (например, с большой человекообразной обезьяны), прежде всего следует задуматься, какие условия благоприятствуют накоплению ноу-хау, которому в принципе можно научиться без увеличения размеров мозга. Наземный образ жизни очень этому способствует, поскольку расширяет возможности для индивидуального обучения и дает больше шансов для обучения социального. Хищники вынуждают приматов жить большими коллективами, чтобы защищаться, тем самым увеличивая численность и внутреннюю связность группы. Таким образом, наземный образ жизни и хищники расширяют культурный репертуар группы и могут начать подталкивать вид за порог.

Однако увеличение мозга для хранения большего количества культурной информации сталкивается еще с одним серьезным препятствием: это дорого обходится матерям, вынужденным вкладывать силы и время в потомство, которому нужно больше времени, чтобы повзрослеть и научиться всему, что нужно для выживания. Даже если в краткосрочной перспективе эти затраты окупаются для матерей, в конце концов это может привести к вымиранию вида, если случится голод, засуха или наводнение. Это ограничение можно преодолеть, если увеличение размеров групп мастеров социального обучения, вызванное угрозой хищников, приведет к распространению стратегий создания постоянных пар, что в дальнейшем расширит родственный круг, даст новые возможности для социального обучения и стимулирует аллопарентальную заботу. В сочетании с растущим производством высококачественной пищи, которое становится возможным вследствие накопления культурного ноу-хау (благодаря новым возможностям для социального обучения), аллопарентальная помощь матери и ее потомству со стороны и родственников, и других членов группы снижает ее затраты и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе, и в итоге она получает возможность рожать чаще. Это открывает дорогу массированному увеличению мозга, подстегиваемому все более сильным отбором на способности к культурному обучению.

Глава 17 Новая форма жизни

На страницах этой книги я пытался показать, что люди находятся в процессе, который биологи называют “крупным эволюционным переходом” (major transition). Такие переходы случаются, когда менее сложные формы жизни так или иначе комбинируются и создают более сложные формы. Примерами могут служить переход от независимо воспроизводящихся молекул к воспроизводящимся комплексам молекул – хромосомам, переход от разнообразных простых клеток к более сложным, в которых когда-то независимые простые клетки начинают выполнять важнейшие функции и становятся полностью взаимозависимыми (как ядро и митохондрии в наших клетках). Наш вид зависит от кумулятивной культуры, от жизни в кооперативных группах, от аллопарентальной заботы и от разделения труда и информации, от наших коммуникативных репертуаров, он не может существовать без всего этого, а это означает, что люди начали удовлетворять всем критериям крупного биологического перехода. Таким образом, мы буквально представляем собой начало становления новой формы жизни¹.

Илл. 17.1. Канонический эволюционный подход к человеческой биологии, психологии, поведению и культуре

В то же время неверно относиться к людям как просто к очень умным, но несколько лысоватым шимпанзе. Такое представление встречается удивительно часто.

Если мы поймем, как происходит наш крупный переход, это заставит нас иначе думать о своем происхождении, о причинах своего колоссального экологического успеха и об уникальности своего места в природе. Благодаря этому новому пониманию мы станем иначе смотреть на разум, веру, инновации, межгрупповую конкуренцию, сотрудничество, институты, ритуалы и психологические различия между популяциями. Если мы поймем, что мы культурный вид, это будет означать, что даже в краткосрочной перспективе, когда гены еще не успевают измениться, институты, технологии и языки коэволюционируют с психологическими предвзятостями, когнитивными способностями, эмоциональными реакциями и предпочтениями. В долгосрочной перспективе гены эволюционируют, приспосабливаясь к мирам, выстроенным культурой, и это было издавна и до сих пор остается основным двигателем генетической эволюции человека.