Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Таким образом, культурная эволюция умнее нас, и наш вид эволюционировал генетически в мире, полном всяких культурных вещей (от сложных технологий вроде иглу до изощренных протоколов вроде применения золы, чтобы химически высвободить важные питательные вещества из кукурузы), в которые людям нужно было просто верить. Относительно рано в истории нашего вида попытки выжить своим умом, не перенимая культурного ноу-хау от предыдущих поколений, стали приводить к тому, что ты проигрывал конкурентам, больше способным к культурному обучению и прилагавшим усилия, чтобы сосредоточиться на отдельных учителях и отдельных “дисциплинах”. Но даже если ты понимаешь, у кого и чему надо учиться, это не значит, что у обладателей самого ценного культурного ноу-хау будет мотивация терпеть твое общество и разрешать тебе черпать из источника их накопленной веками мудрости. Эта эволюционная задача и подарила нам феномен престижа.

Глава 8 Престиж, доминантность и менопауза

Писатель Джон Кракауэр в своей книге “В разреженном воздухе” описывает, каким уважением пользовался знаменитый альпинист Роб Холл в базовом лагере на Эвересте. Базовый лагерь создает интересную ситуацию, в которой самые разные люди оказываются вырваны из современного мира и заброшены на высоту 5300 метров над уровнем моря, где им нужно понять, как добиться от себя самоорганизации достаточно хорошей, чтобы решить трудную задачу, которую они перед собой поставили. В то время Холла считали, пожалуй, лучшим альпинистом в мире, поскольку он поставил рекорд по количеству восхождений на Эверест среди нешерпов. Вот как Кракауэр описывает обстановку в лагере¹:

В базовом лагере суета была, как в муравейнике. Помещение “Консультантов по приключениям” служило своего рода штаб-квартирой всего базового лагеря, потому что никто на горе не внушал большего доверия, чем Холл. Как только возникала какая-нибудь проблема – трудовой спор с шерпами, медицинский случай, сомнительный выбор стратегии подъема, – все приходили в нашу палатку-столовую за советом к Холлу. И он щедро делился накопленной мудростью даже со своими соперниками, конкурировавшими с ним в погоне за клиентами, в частности со Скоттом Фишером[3].

Роб Холл имел такое влияние на жизнь в базовом лагере, поскольку обладал престижем. Даже с конкурентами и по альпинизму, и по бизнесу он был первым среди равных. И сохранял это положение не потому, что занимал какую-то официальную должность, а потому, что окружающие относились к нему с уважением и восхищением. Люди искали его общества и прислушивались к его мнению во многих областях, в том числе тех, которые не имеют прямого отношения к альпинизму, например решение трудовых споров с шерпами. Холл был очень отзывчив, что лишь укрепляло его авторитет. Вскоре после сцены, описанной Кракауэром, Холл замерз насмерть на склоне Эвереста, когда отстал от своей группы в попытке спасти обессилевшего товарища.

Подобные явления характерны не только для западного общества конца XX века – они встречаются по всему миру. Возьмем хотя бы изолированных обитателей Андаманских островов, популяцию эгалитарных охотников-собирателей, которую изучал известный британский социальный антрополог А. Р. Рэдклифф-Браун в 1906–1908 годах. Вот что он писал: