Секрет обаяния (Секрет благородства)

— Позволь сделать тебе ребенка, Арден, — прошептал он. — Позволь подарить самый драгоценный из подарков.

Он крепче обнял ее, обхватил за бедра и наклонил вперед, чтобы слиться с ней в поцелуе.

— Дрю, — задыхалась она. — Ты не можешь…

Но он мог. И делал. Все ее тело вверглось в пожарище страсти, его ласки извергали огненные струи, вздымающиеся от чресел к сердцу, прямо в душу.

Арден бездумно повиновалась, пока он укладывал ее на постель, поднимал ноги к себе на бедра и становился перед ней на колени.

— Я люблю тебя, Арден. Позволь мне излечить твою боль.

Его рот творил, что хотел. Он целовал ее снова и снова, губы были то уверенными и властными, то, наоборот, нежными и кроткими. Смелый всепроникающий язык дарил наслаждение, вновь и вновь возносящее ее к нестерпимой кульминации, затем успокаивал.

В очередной раз паря на грани забвения, Арден судорожно запуталась пальцами в его волосах и прижала к себе его голову.

— Войди в меня. Пожалуйста. Сейчас, — простонала она, сотрясаясь в очередной конвульсии.

Дрю умудрился расстегнуть шорты и приспустить их. Большое, твердое, жаркое давление заполнило ее полностью. Он двигался неистовее, чем когда-либо прежде, поглаживая упругие ножны, приостанавливаясь, снова тыкаясь, пока она не впала в безумие, осознавая только его толчки и ритм обладания. Он раз за разом погружался все глубже, касаясь матки, давая обещания и тут же выполняя их одним стремительным порывом любви, настолько возвышенной, что все ее страхи утекли прочь.

Когда Дрю разделился с Арден, ее руки и ноги ощущались свинцовыми и вялыми и все же, казалось, парили, бросая вызов земному притяжению. Он освободился от остатков одежды и стянул скомканный халатик с ее блестящего от испарины тела, потом улегся рядом.

Собрав последние силы, Арден прошептала:

— Зачем ты сделал это?

Дрю провел пальцем вниз к уязвимому животу, потом еще ниже — к темному женственному покрову. Взгляд следовал за пальцем, затем вернулся к восхитительной груди. Глаза Дрю сияли внутренним светом фанатичного поклонения кумиру.

— Чтобы показать, что нет пределов моей любви.

— Я слабею от любви к тебе.

Муж нежно улыбнулся.

— А меня твоя любовь делает сильней.

Дрю слегка прищемил сосок губами, затем поласкал языком.

— И поэтому безумно счастлив, что я — мужчина.

Она взлохматила белокурую гриву.

— Думаешь, мы… сделали ребенка?

Он усмехнулся, опустил голову на подушку и прильнул к возлюбленной.

— Будем продолжать, пока не получится.

И потом, укрытые только фиолетовыми сумерками, они заснули.

* * *

— Вы оба просто спятили, — сообщила Арден двум теннисным профессионалам.

Дрю и Гарри швыряли мячик назад и вперед над сеткой, с силой посылая его как можно выше, дурачились, чтобы развлечь Мэтта, который стоял возле корта, хлопая в ладоши. Когда Дрю наклонялся и кидал мячик между его ног, Мэтт подпрыгивал и счастливо вопил.

— Ладно, позеры, — пригрозила Арден. — Пока ты не получил травму и мне не пришлось взять на себя неприятную миссию сообщить Хэму, что ты вышел из строя, я отведу вашу аудиторию домой. Может, тогда вы займетесь делом.

— Зануда, — добродушно поддразнил Гарри, потом помчался поболтать с последней пассией, ждущей его с полотенцем и термосом холодной воды.

— Согласен, — кивнул Дрю, обернул полотенце вокруг шеи и задрапировал другим Мэтта, с обожанием глазеющего на него. — Твоя мама — просто надсмотрщик над рабами и умеет испортить людям настроение, — сообщил он малышу и поцеловал его в лоб.

Потом выпрямился и понизил голос до шепота:

— Кроме постели, где она ведет себя совершенно легкомысленно.

— А ты повсюду ведешь себя совершенно легкомысленно, — многозначительно протянула Арден и потерлась об него носом. — Хотела бы поцеловать тебя, но не могу найти сухого местечка.

— Ну, разве она не вылитая Бэтт Дэвис[6]?

— Нет, — возразила Арден. — «Я хотела бы поцеловать тебя, но только что вымыла волосы»[7].

— О… Что-то подобное я и имел в виду. Ладно, будешь должна мне поцелуй. Вам пора идти?

— Ты же знаешь, Мэтт превращается в монстра, если не поспит днем. Когда вернешься, сможем пойти с ним на пляж.

— И сыграем на раздевание.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь другом?

— Конечно, — ответил Дрю, принимая оскорбленный вид. — Иногда думаю о том, чтобы заняться этим в одежде.

— Ты невыносим! — воскликнула Арден, бросая полотенце ему в лицо. — Играй хорошо, увидимся дома.

Она пристроила Мэтта на бедро, повесила сумку на длинном ремне на другую руку и направилась к стоянке, где оставила «Кадиллак», доставшийся ей после того, как Дрю купил себе «Джип».

Они пробыли в Европе три месяца, переезжая из страны в страну, с турнира на турнир, и вернулись всего неделю назад. Дрю теперь занимал пятую строчку в мировом теннисном рейтинге, и надеялся, что к этому времени в следующем году снова станет номером один.

— Потом я уйду из спорта.

— И что дальше?