Секрет опричника. Преступление в слободе

Все время, пока Степан Степанович рассказывал о сибирских «палимпсестах», экскурсанты один за другим с интересом заглядывали на золотое блюдо со стороны. Когда очередь дошла до меня, я с трудом разглядел на изрисованной узором поверхности блюда по-детски упрощенное изображение женщины с ребенком на коленях. На голове женщины высился трехрогий убор, напоминающий корону, в свободной руке она держала что-то похожее то ли на копье, то ли на скипетр. Достаточно было чуть повернуть голову – и изображение пропадало, его действительно можно было увидеть только с одной-единственной точки, под определенным углом зрения.

– А кто, по вашему мнению, изображен на этом блюде? – спросил Степана Степановича человек с тетрадью.

– Сцена похожа на изображение мадонны с младенцем. Вы не находите?

– Вряд ли язычники стали бы изображать библейскую сцену.

– Вот и я так думаю. Потому сказать точно, кто здесь изображен, трудно, хотя у меня и есть одно предположение. Но это слишком долгий разговор, лучше продолжим экскурсию…

Человек с тетрадью не мог скрыть разочарования. Теперь мне стало окончательно ясно, что именно этот рисунок он и разыскивал в Оружейной палате все время, пока продолжалась экскурсия.

Степан Степанович повел посетителей музея дальше, а он остался у витрины с золотым блюдом, еще раз посмотрел на него со стороны и зачем-то открыл тетрадь в парусиновом переплете. Проходя мимо, я как бы ненароком заглянул в нее. То, что я увидел на открытой странице, поразило меня: там была изображена сидящая женщина – с ребенком на коленях и копьем в свободной руке!

Та же поза, те же детали, что и на золотом блюде, только рисунок в тетради был сделан твердой, умелой рукой и явно представлял собой изображение какой-то скульптуры, отличавшейся высокой выразительностью и совершенством.

После экскурсии мужчина с тетрадью подошел к Степану Степановичу и о чем-то оживленно заговорил с ним. Я видел, как Стриженый дернулся было, чтобы оказаться поближе к ним, но не решился – в таком случае он сразу обратил бы на себя внимание.

В толпе возле гардероба я потерял из вида и Стриженого, и человека с тетрадью. Только здесь я вспомнил поручение Марка понаблюдать за археологом Маловым, но серьезный очкарик, замеченный мною в вестибюле, куда-то исчез сразу после начала экскурсии.

Случившееся в Оружейной палате так подействовало на мое воображение, что я пришел в себя только перед старинным особняком на Садовом кольце, где работал Марк. Четыре атланта с постными римскими лицами равнодушно держали на согнутых мускулистых руках массивный балкон над нарядным, вычурным подъездом.

Прежде чем открыть высокую дверь с огромной бронзовой ручкой, изображавшей какое-то мифическое животное с хищно раскрытой пастью, я оглянулся по сторонам. Мне показалось, кто-то наблюдает за мной. Однако в толпе прохожих, спешащих мимо меня, я не увидел никого, кто бы вызвал мои подозрения.

Глава третья. Показания археолога Малова

Когда я вошел в кабинет Марка, здесь, кроме него и лейтенанта Смолкина, за столом, спиной ко мне, сидел широкоплечий мужчина в темном костюме. Услышав хлопок двери, он обернулся. Мне стоило немалого труда, чтобы скрыть изумление: это был тот самый человек, слежку за которым я заметил в Оружейной палате!

Его взгляд равнодушно скользнул по моему лицу, и я подумал, что там, в музее, он не обратил на меня внимания. Но тут же мне в голову пришла другая мысль: не решил ли он по какой-то причине просто сделать вид, что впервые увидел меня?

Я замешкался, не зная, как вести себя в этой щекотливой ситуации, терялся в догадках, что привело сюда этого человека.

– Знакомьтесь, пожалуйста. Доктор исторических наук Аркадий Павлович Малов. А это… Это мой школьный приятель, – представил меня Марк посетителю. – Он не помешает нашей беседе…

На этот раз я уже не смог скрыть удивления. И Марк понял это. Выходит, физиономист из меня не получился – я принял за историка совсем другого человека. Больше того – почти два часа я наблюдал за Маловым, не догадываясь, кто он такой.

Пожав мне руку, Малов опять сел за стол и продолжил прерванный разговор:

– До сих пор не могу понять, чем я, археолог, могу быть полезен вам, сотрудникам милиции?

По всему было видно, что чувствовал он себя здесь неловко – то и дело поправлял галстук и недоуменно оглядывался по сторонам.

Марк подробно рассказал ему, чем занимается их отдел, о составленной ими картотеке исчезнувших сокровищ. Малов выслушал его с тем же удивлением, с которым и я впервые узнал о необычной милицейской службе. И вопрос он задал почти тот же самый, что и я в свое время: удалось ли им что-нибудь найти?

– Было несколько крупных находок, которые как бы оправдали затраты на наше существование. Но сейчас мы в основном занимаемся проверкой всевозможных легенд о кладах и сокровищах – надо отсеять историческую правду от слухов и домыслов, чтобы они не мешали дальнейшей работе. Сейчас в нашей картотеке зарегистрировано около ста ненайденных кладов, представляющих собой государственную ценность.