Секрет под перьями

– Что ты так волнуешься, Лолочка? –  проговорил ее боевой соратник. –  Хочешь конфетку? Ты прекрасно справилась со своей работой! Я всегда в тебя верил!

– Прекрасно справилась? –  переспросила Лола. –  Да меня там чуть не изнасиловали! Если бы ты хоть немного дорожил мной, ты ни за что не послал бы меня на такое рискованное задание!

– Во-первых, хочу тебе напомнить, что ты сама напросилась на это задание. Не захотела, чтобы я пригласил… гм… специалистку со стороны. И, во-вторых –  неужели ты думаешь, что я допустил бы нежелательное развитие событий? Ты же знаешь, что я держал все под контролем и вмешался в критический момент!

Первую половину его ответа Лола предпочла не расслышать. Зато на вторую она отреагировала очень темпераментно.

– Вмешался?! –  взорвалась она. –  Это ты называешь вмешательством? Телефонный звонок и лазерная указка из канцелярского магазина –  это ты считаешь надежной защитой? Если бы я сама не могла постоять за себя, все кончилось бы очень плохо!

– Ну, Лолочка, ты же знаешь, наш с тобой бизнес –  психологический… важно вовсе не то, чем вещи являются на самом деле, а то, чем их считают люди… видишь, этот темпераментный охранник поверил, что лазерная указка –  это прицел снайперской винтовки… а целая толпа народу поверила, что клочок оранжевой бумаги –  это самая дорогая марка в мире… и вообще, я же знаю, что ты умеешь за себя постоять. Ну так как –  хочешь конфетку?

– А какие у тебя? –  осведомилась Лола более спокойным тоном.

– Итальянские, называются «Поцелуйчики», –  Маркиз издал губами чмокающий звук.

– Ну ладно, давай…

Она зашуршала бумажкой и спросила с набитым ртом:

– Да, кстати, вы нашли эту злополучную марку?

– Фальшивка… –  задумчиво протянул Маркиз. –  Эта марка тоже оказалась фальшивой…

– Как? –  вскрикнула Лола, снова приходя в раздражение. –  Выходит, я рисковала собой ради простого куска бумаги?

– Отрицательный результат –  тоже результат… –  отозвался Маркиз, выжимая сцепление.

Антон Антонович Верстовский возвращался домой в самом отвратительном настроении.

Ревнивая и непредсказуемая Камилла оставила его навсегда.

Она прямо заявила граверу, что нашла друга моложе и богаче, и велела Антону стереть свой номер в записной книжке мобильного телефона.

«Я тебя не хочу больше ни видеть, ни слышать! –  заявила она брошенному любовнику. –  Ты мерзкий грязный старикашка! Да к тому же нищий! Я молода, я должна думать о своем будущем –  а что ты можешь дать мне, кроме неприятностей? Ко всему прочему, ты вляпался в какой-то криминал… все! Тебе больше нет места в моей жизни».

«Таких, как она, много… –  пытался успокоить себя Антон Антонович. –  Она просто мерзкая молодая мерзавка…»

Но от таких мыслей легче ему не становилось.

В последней фразе было ключевое слово –  молодая…

Поднявшись на свой этаж, Антон Антонович достал ключи и собрался открыть дверь, как вдруг из темной ниши в углу лестничной площадки показалась неясная фигура.

В первый момент гравер подумал, что это Камилла передумала и вернулась к нему. Сердце его радостно забилось.

Но уже в следующую секунду он разглядел, что приближающийся к нему человек ниже и плотнее ветреной красотки. Более того –  это мужчина… Сердце его забилось еще сильнее, но на этот раз уже от страха за свою жизнь.

Тем более что незнакомец подошел к нему вплотную и схватил Антона Антоновича за грудки.

– Ты что же, старый таракан, мозги мне компостировал? –  проговорил незнакомец с глухой угрозой.

– Кто вы? –  испуганно забормотал Антон Антонович. –  Зачем вы? Что вам от меня нужно?

– Ты почему мне не сказал, что напечатал две марки?

– Марки? Какие марки? –  переспросил гравер, чтобы выиграть время.

Теперь он узнал таинственного незнакомца: это был тот мужчина из органов, который сначала пришел к нему, сославшись на Римму Борисовну, и даже принес редкую пластинку с автографом Карузо, а потом явился еще раз и начал задавать вопросы насчет Прохора Петровича и розовой марки. Правда, явившись второй раз, он фактически спас Антона Антоновича от двух страшных полицейских, которые были как-то связаны с Камиллой… и вообще, он был довольно симпатичный, но все равно, любые люди из органов вызывали у гравера непреодолимый ужас.

Тем более что сейчас этот человек был настроен явно недружелюбно.

– Я вспомнил вас… –  забормотал Верстовский. –  Вы… вас, кажется, зовут полковник Неумывайло… или Неунывайло…

– Не надо присваивать мне внеочередные звания! –  прорычал мужчина и сильно встряхнул Антона Антоновича. –  Я –  майор Несгибайло, я задал вам конкретный вопрос и жду такого же конкретного ответа!

– Да… –  пробормотал Антон Антонович. –  Я понимаю… только, если можно, войдем ко мне в квартиру… а то, вы понимаете, у меня такие любопытные соседи…

Действительно, дверь соседней квартиры слегка приоткрылась, и Леня заметил высунувшееся в щелку любопытное ухо.

Он подкрался к приоткрытой двери и неожиданно гаркнул в торчащее ухо:

– У вас суп выкипел!

– Ой! Правда! –  взвизгнул за дверью женский голос, дверь захлопнулась, из-за нее донеслись удаляющиеся шаги.