Секрет Сабины Шпильрайн

Через пятнадцать минут после назначенного времени я, запыхавшись, вбежала в кафетерий и, не сразу увидев Марата, испугалась, что он рассердился и ушел. Но он-то увидел меня сразу и, нисколько не сердясь, приветливо махнул мне рукой из дальнего угла. Плюхнувшись на стул, я начала оправдательную речь о вискозиметре, но он тут же остановил меня: «Брось. Не стоит говорить об ерунде – у меня к тебе серьезное дело, а времени в обрез». – «Какое дело?» – дрожащими губами прошептала я, ни с того, ни сего вообразив, что он собирается делать мне предложение.

Он действительно собирался сделать мне предложение, но не в том смысле, о котором я сначала подумала. Он расстелил на столе несколько страниц, в заголовке первой я увидела слово «Контракт». «Ты только не перебивай меня, а дослушай до конца, - начал он. – Речь идет о маминой книге. Я навел справки и выяснил, что есть специалисты по обработке разрозненных рукописей, но мама и слышать не хочет о ком-нибудь другом, кроме тебя, хоть ты совсем не специалист. Когда я попробовал настаивать, она даже пригрозила мне, что ей легче уничтожить весь материал, чем впустить чужого человека в свою душу. Я попытался просмотреть этот ужасающий ворох бумаг и понял, что речь и впрямь идет о ее душе. И поэтому я хочу сделать тебе предложение – я заключаю с тобой контракт на обработку маминых воспоминаний на три года, и буду платить тебе за эту работу пятнадцать тысяч рублей в месяц».

Я возмущенно вскочила на ноги: «Что значит – платить? Я и так собираюсь обработать ее воспоминания без всяких денег!» Марат протянул руку и усадил меня обратно на стул: «Лилька, когда ты станешь взрослой? Посмотри на свою жизнь: ты в течение года должна написать и защитить диссертацию, теперь приехал Феликс, и у тебя станет гораздо меньше свободного времени, там более, что быт у тебя будет нелегкий. Я узнал, что пост-док у вас получает гроши, и ты тоже не Бог знает сколько, а за всякую мелочь, освобождающую время, тебе пришлось бы платить, если бы было, чем. Кроме того, глядя на вас, я предполагаю, что ты очень быстро залетишь, и ко всему еще добавится забота о ребенке. То есть, если у тебя не будет ограничительного срока и денег на облегчение быта, ты эту книгу не закончишь даже за долгие годы. А я хочу, чтобы книга была готова как можно скорей».

Не знаю почему, но его предложение меня оскорбило и я постаралась дать ему сдачи: «Ты в своем бесчеловечном мире все меряешь деньгами! Ты не понимаешь, что я буду работать над этой книгой не ради денег, а ради любви!» Он положил свою большую ладонь на мою руку и я почувствовала его внутреннюю дрожь. Он сказал очень тихо: «Не старайся, ты не можешь сделать мне больней, чем уже сделала. Ты не представляешь, что я пережил, услышав голос Феликса в телефоне. Ведь я почему-то вообразил...»

Вдруг он быстро прервал сам себя, снял свою ладонь с моей и шепнул: «Смени выражение лица. Сюда идет Феликс!» Феликс? С какой стати? Не знаю, какое выражение лица у меня было до того, но я сменила его на возмущенное и лицемерно выкрикнула: «За эту работу деньги получать стыдно!» В ответ на что Феликс за моей спиной спросил: «О чем у вас спор?» Я живо обернулась и сказала не менее возмущенно: «Почему ты здесь? Мы не договаривались!»

Феликс сел на свободный стул и отхлебнул кофе из моей чашки: «Ну и бурда! Такой кофе нам давали в детском саду в Ростове. Так о чем у вас спор?»- «Нет, сначала скажи, зачем ты сюда пришел?» Феликс засмеялся: «Ты не поверишь! Я пришел срочно просить тебя выйти за меня замуж!» – «Почему здесь и почему срочно?» – спросил Марат. «Это все штучки твоей хитрожопой мамаши. Если Лилька срочно пойдет к какому-то административнику и заявит, что мы немедленно отправляемся в ЗАХЕС жениться, нам дадут трехкомнатную квартиру в Линином доме. А не то меня поселят в общежитии в другом конце академгородка».

Марат захохотал: «Узнаю материнскую руку. Ладно, Лилька, катись к административнику, но сначала подпиши контракт». «Что за контракт?» - удивился Феликс и взял разложенные на столе листки. «И не подумаю!» – заорала я. Но Феликс, прочитав первые фразы контракта, пожал плечами: «Почему ни за что? Это очень трудная задача, и со стороны Марата весьма благородно взять часть расходов на себя». – «Я так и думал, что ты умница, Феликс». И спросил: «Так что, Лилька? Может, ты снизойдешь?»

Я поняла, что мне не выкрутиться, и согласилась, добавив: «Но за такую работу пятнадцать тысяч рублей в месяц мало, придется платить двадцать». – «Вот женщина! – восхитился Марат. – Только что объявляла, что работать над книгой за деньги стыдно, и тут же начала торговаться из-за денег. Ладно, пусть будет двадцать». Я ответила: «Если уж продаваться, то стоит хотя бы не продешевить». Марат переписал сумму и дал мне подписать: «А теперь бегите в ЗАХЕС и вечерком заскочите к маме на прощальный ужин».