Секрет Сабины Шпильрайн

Он на секунду задумался: «Любой ценой вызови скорую помощь, заплати все, что у тебя есть, но доставь ее в больницу. А сама отправляйся домой, собирай все возможные вещи и документы, свои, Сабинкины и Нюры, и жди меня. Упроси Нюру уехать с нами в Москву хоть на две недели, пообещай, что заплатишь ей вдвое». Он бросил трубку, а я заметалась вокруг Лины, безрезультатно пытаясь привести ее в чувство. Потом я спохватилась и позвонила ректору, чтобы он надавил на врачей в больнице. В это время подъехал таксист с машиной скорой помощи. Пока они спускали Лину с лестницы на носилках, я щедро расплатилась с таксистом и выгребла из Лининых ящиков все имеющиеся там деньги. Когда Лину уложили в салон скорой помощи, я оставила Нюру с Сабинкой дома и взобралась по ступенькам вслед за Линиными носилками.

Всю дорогу я держала Лину за руку, словно старалась передать ей частицу своей жизненной энергии. Звонок ректора помог, и Лину уложили в отдельную палату, присоединив к многочисленным приборам. Вокруг нее суетились врачи и сестры, делали ей уколы и вливания, но толку от них никакого не было: она не выходила из комы. Примерно через час после полуночи к больнице подъехало такси, из него выскочил Марат и помчался в Линину палату. Откуда он мог взяться, если утром он еще был в Цюрихе?

“Как она?” – спросил он меня, словно мы только что расстались. “Все так же”, - ответила я так же буднично. “Где Сабинка с Нюрой?” - “Дома”. – “Бери такси, вон оно, у ворот, и езжай за ними, привези их со всеми необходимыми вещами, а я пока подготовлю машину “Скорой помощи”. Еще ничего не понимая, я послушно выполнила все его указания – он вел себя, как полководец во время сражения, и вмешиваться в его распоряжения было бесполезно.

Когда мы с Сабинкой и Нюрой подъехали к больнице в такси, полном вещей, Лину уже принесли на носилках и укладывали в машину «Скорой помощи». «Садись с мамой, а я поеду с ними в такси», - скомандовал Марат. «Куда?» - все же спросила я. «На военный аэродром», - ответил он, махнул рукой водителю «Скорой помощи», и мы тронулись в путь с безумной скоростью, абсолютно непригодной для наших дорог.

В трех километрах от городка была военная база, куда никого из нас не впускали, но я знала, что там есть небольшой аэродром, с которого каждый день взлетали самолеты. Однако сейчас нас без проблем впустили в военную базу и подвезли к небольшому реактивному самолету, - такого самолета я никогда не видела. «Что это?» – спросила я, выбираясь из «Скорой помощи». «Я снял самолет, - объяснил Марат. – В таком случае, как у мамы, каждая минута дорога».

Не прошло и пяти минут, как наш самолет взмыл в небо, и я всем телом почувствовала его огромную скорость. Мы поставили в заднем отсеке самолета носилки Лины, Сабинку и Нюру уложили рядом с ней на удобные диваны, а сами сели в кресла в сумрачном пространстве за спиной летчика.

“Как тебе это удалось? – спросила я - Ведь утром ты еще был в Цюрихе”. – “За большие деньги”, - ответил Марат, обнял меня и прижал к себе. Во время всех этих хлопот Марат даже не взглянул на меня – не то что не посмотрел как на всех других, а не взглянул на меня как на меня. Ну что ж, прощай греховная любовь, решила я – туда ей и дорога. Но как только мы сели в кресла и погасили свет, он прошептал: “Как я соскучился по тебе, Лилька! Мне иногда хотелось все бросить и помчаться к тебе хоть на денек”. Я прислонилась к его сильному плечу и неожиданно почувствовала себя защищенной, что бы ни случилось. “Почему же ты мне даже не писал?” – “Потому что я был в Швейцарии инкогнито”. - “Что же ты делал там так долго?” – “Устраивал нашу будущую жизнь”. Я оторопела: “В Цюрихе?” – “Лилька, то, что я сейчас расскажу тебе – абсолютная тайна, которую не должен знать никто, кроме тебя. От этого зависит моя жизнь. И твоя”. – “О Боже! Не пугай меня, я и так запугана до потери сознания”.

- “Понимаешь, я уже давно почувствовал, что больше не могу жить в этой стране. Как-то сразу все совпало – страшное откровение маминого прошлого, где всех убили, а потом не менее страшное откровение о том, кем был мой отец и как его убили. Я почувствовал, что задыхаюсь и должен вырваться из этой клетки. И как раз прямо под руку началась цепь неприятностей в моих делах – сначала мелких, потом покрупнее, таких, которые уже не выглядели случайностью, а скорее целенаправленной атакой. А тут еще моя неожиданная любовь к тебе, в годы, когда я уже решил, что тревоги любви мне больше не грозят. А когда я сумел вторгнуться в твой союз с Феликсом и добиться того, что ты, если и не полюбила меня, то хоть перестала сопротивляться моей любви, возникла новая угроза – ваш неминуемый отъезд.