Секрет Сибирского Старца

– Настасья, красотка, решившая сломать шаблон, просто ради того, чтоб сломать, – продолжил делиться своими впечатлениями Сильвестр. – Доказать, что красивые могут быть умными, это часть ее игры, ее борьбы с этим миром.

– Так, – продолжала улыбаться и вместе с тем удивляться Поля. Скажи ей неделю назад, что Пират мыслит такими категориями, она бы ни за что не поверила.

– Илья Лисовой для меня был эдаким Знайкой из коротышек Солнечного города. Он не плохой, только очень правильный. Однажды мама с папой ему сказали, если ты будешь все делать хорошо, то сможешь, когда вырастешь, всеми руководить, потому что будешь самым лучшим. – Было видно, что Сильвестру нравится этот разговор. – Ну, я, конечно, утрирую, но себе я именно так и представлял. И вот, он очень хочет быть идеальным, чересчур, с перебором даже.

– А Славка? – спросила Поля. – Это, скорее всего, Антошка?

– Нет, – не согласился Сильвестр с Полей. – Славка – это Сыроежкин после фильма. Так скажем, продолжение приключений Электроника. Когда хулиган понял, что надо учиться, и ударился в это с головой. Он постоянно ждет одобрения, и ему постоянно его не хватает, комплекс самозванца мешает наслаждаться жизнью. Словно бы кто-то должен сказать ему, мол, ты лучше Электроника, в нашем же случае сказать: «Ты не хулиган, а великий интеллектуал». Дальше Ева – это пионер-герой, вечно на баррикады, вечно на борьбу с несправедливостью, а все, потому что чувствует эту несправедливость на себе. Вечно недооценённый ребенок. Знаешь, я уверен, что, как ей кажется, ее везде недооценивали – в школе, в семье, в кружках куда она ходила – оттуда и эта жажда борьбы.

– По мне так Глеб больше смахивает на Знайку, – включилась в игру Полина, – вечно идеально выглаженный и до безобразия педантичный.

– А вот Глеб самый больной из них, – на этот раз грустно сказал Сильвестр. – Я не лез в их личные дела, хотя сейчас думаю, надо было все-таки мне их почитать, но мне кажется, там какая-то боль в семье, и вся его внешняя упорядоченность – это лишь маскировка беспорядка в душе.

– А ведь, возможно, кто-то из них убийца, – вдруг произнесла Поля серьезно.

– Я очень надеюсь, что нет, – ответил Сильвестр, и после такого забавного разговора повисла тяжелая пауза, обнулившая все веселье.

– Вот эта руна называется Феху, – Сильвестр показал в рисунок на доске. – Мы сейчас разговаривали, а я все смотрел на эту вертикальную линию с двумя отходящими вправо под углом тридцать градусов, и не понимал, что мне это напоминает, а сейчас до меня дошло. Определенно, это руна Феху.

– Где? – с Поли слетел весь сон. Она подошла к доске и стала рассматривать тот рисунок, на который показывал Сильвестр.

– Вот, – показал Сильвестр. – Первый символ старшего футарка. Находится под покровительством сразу двух стихий – огня и земли. С ним связан красный цвет. Все ее значения, и старые и новые, сводятся к одному – богатство.

– Это же все меняет! – встрепенулась Поля. – А мы почему-то решили, что это такой странный перекресток.

– Да, а это – символ из славянской мифологи, – указал Сильвестр. – Означает бога солнца Ярило.

– Это-то как раз мы с ребятами поняли, – согласилась Полина, – еще вчера. Видишь, здесь стоят цифры 15–10. Мы решили, что необходимо быть на этом перекрестке в определенное время, именно днем. Ева даже карту близлежащих дорог просмотрела, но такого перекрестка не нашла. Теперь же понятно, что надо искать место, где земля и огонь сходятся вместе. Что это может означать?

– Возможно, какие-то символы из прошлого? – рассуждал Сильвестр. – Например, со времен Советского Союза, здесь их масса по территории сохранилось, а в тогда любили огонь изображать.

Они так увлеченно обсуждали, что не заметили, как за ними напряженно наблюдает пара злых глаз – молодых, но уже пустых. Потому что эти глаза, к своему ужасу, уже видели смерть. Смерть, совершенную своими руками.

4 сентября 1836 года

Пермская губерния

Полдень в сентябре – самое ласковое время суток, когда солнце греет по-летнему, и, кажется, осень со своими ливнями и студеными ветрами еще далеко.

Городовой низшего ранга Семин Аристарх Петрович, двадцати семи лет от роду грустил, как обычно, в своем кабинете. Он жуть как любил разгадывать тайны и мечтал о настоящем деле, но по факту приходилось работать с разбойниками и бродяжками, у которых нет ни фантазии на преступление, ни ума. Вот из деревни привезли очередного нищего, с которым снова придется возиться.