Секрет Сибирского Старца

Возможно, именно поэтому, уже за полночь, когда все сослуживцы разошлись, не считая постового у камер, он направился к старцу поговорить. Подойдя к камере, где ждали суда убийцы, он немного замешкался. О чем ему разглагольствовать с этим бродягой, что спрашивать? Да и зачем это вовсе… Пока эти мысли проносились в его голове, в тишине коридора послышался голос. Говорил сегодняшний нарушитель его душевного спокойствия.

– Не плачь, девонька, не плачь. Не убийца ты, знаю я. Выяснится это обязательно, вот увидишь. Все в нашей жизни написано нам свыше, и того не изменить уже. Даже если знаешь, что будет, все одно не изменить, так что нужно принять и с достоинством выйти из всего отпущенного нам Богом.

Аристарх Петрович понял, что плачет в камере убийц девушка, служанка, которую сегодня арестовали по подозрению в убийстве хозяйки-помещицы Задориной. Девица Смирнова утверждала, что не убивала и клялась, осеняя себя крестом, что отношения к смерти хозяйки не имеет. Только кто ж ей поверит, нашли ее возле тела с ножом в руках.

– Вот послушай меня, в 1812 году, когда русские войска с барабанной дробью вошли в Париж, все были счастливы. Там был цвет русской армии – молодые, красивые и уже успешные офицеры, что победили, поставили на колени великого соперника. Они веселились, как никогда до этого, но и Париж встретил их дружественно, для них были открыты двери повсюду: в рестораны, салоны, приемы. Значительно упрощало общение, что все русские офицеры свободно говорили на французском языке…

Рассказ бродяги был таким странным и таким живым, как будто он сам был на тех улицах Парижа. Это было неожиданно, и Аристарх Петрович замер, боясь выдать себя, и продолжил слушать старика.

– И вот они нагрянули однажды в салон мадмуазель Ленорман, гадалке известной тогда на всю Европу. Молодые офицеры смеялись и хохотали, когда она то одному, то другому описывала их будущую жизнь. Но одного Сергея Ивановича Муравьева-Апостола она обошла своим вниманием. Горячая кровь взыграла в нем, и он потребовал и ему предсказать судьбу. «Ничего, месье», – настаивала мадмуазель Ленорман. «Хоть одну фразу!» – требовал Муравьев-Апостол. «Хорошо, – согласилась она. – Вас повесят». «Вы ошибаетесь, – засмеялся молодой человек, – я дворянин, а в России дворян не вешают». «Для вас император сделает исключение», – грустно сказала мадмуазель Ленорман. Тогда, в ту Парижскую весну никто не поверил, да просто не мог поверить, что это окажется правдой.