– Мы оба, наверное, погорячились… И я уверена, что Джонни послушает вас, если вы попросите его никогда больше со мной не встречаться. Но мне кажется, вы знаете, что такое одиночество. Так вот, могу вам признаться, мне тоже не чуждо это чувство. Те часы, которые я провожу в школе с ребятами – это лучшие часы в моей жизни. Я всегда задерживаюсь допоздна, так как мне совершенно не к кому спешить, меня никто не ждет дома. А ваш сын дал мне почувствовать, что я кому-то нужна на этом свете, и больше всего я боюсь потерять это ощущение необходимости. Может быть… Может быть, мы спросим у Джонни, чего он хочет? Если он скажет, что он во мне не нуждается, я уйду из ваших жизней так же быстро, как в них появилась. Но и вы смиритесь, если он выберет меня. Разве я многого прошу?
Саймон Роббинс посмотрел на сына.
– Ну, Джонни, решай. Леди ждет.
Секунду он колебался. Потом крепко схватил отца за руку.
– Я не хочу, чтобы мисс Добсон исчезала, папа, – со слезами прошептал он. – Я хочу ходить в ее школу.
Мистер Роббинс только устало улыбнулся. Потом поднялся на ноги.
– Но, если вы когда-нибудь причините боль этому мальчику, я никогда вам этого не прощу, – твердо сказал он. Иден подняла на него глаза, но он уже отвернулся и зашагал домой…
В этот вечер Иден уже не вспоминала о своем задании. В груди у нее разливалось тепло, и она не знала, было ли это тепло вызвано словами малыша или, быть может, чем-то совершенно иным… Она ощущала такую необычную радость, какой никогда не испытывала в своем родном мире. На Адерельсе люди другие. Чтобы принять их, нужно перешагивать через себя. А здесь любовь приходила сама, не выбирая и не спрашивая… Джонни… и Саймон Роббинс… Что за тайну он скрывает? И кто из них больше волновал ее сердце?..
Теперь Мерта знала все, что хотела. Дневник сестры поведал ей столько, что у нее кружилась голова от удачи. Адреса, имена, фотографии… Неважно, что их только четыре, главное – начать, а уж остальное приложится. Доктор Дейс поможет ей получить другие столь необходимые ей сведения. Ей нужно будет только влезть в шкуру сестры, и он тут же выложит ей все и вся. Судя по дневнику Иден, этот доктор неровно к ней дышит, а значит, окончательно поработить его не составит никакого труда. И Мерта узнает не только имена остальных воинов, но и все их слабости и недостатки, на которых потом можно будет сыграть. Профессор Медмен будет ей очень доволен. А сестра второй раз останется с носом: так ей и надо, сама напросилась.
Мерта набрала номер домашнего телефона доктора Дейса, но ей никто не ответил. Тогда она позвонила ему в школу. Через несколько секунд в трубке послышался незнакомый мужской голос:
– Кабинет директора, – проинформировал он. – Чем я могу вам помочь?
– Мистер Дейс? Это Иден…
Мерта осеклась. Во-первых, она не знала, назвалась ли сестра своим настоящим именем или придумала псевдоним. Во-вторых, она неожиданно поняла, что в этот самый момент Иден, обнаружившая пропажу дневника, могла быть рядом с объектом, чтобы помешать планам сестры. Но, к ее радости, все обошлось. Доктор Дейс явно обрадовался ее звонку.
– Иден, я так счастлив вас слышать! Я, конечно, понимаю, что сейчас каникулы, но почему вы так долго не звонили? Вы куда-то уезжали? Я очень скучал по вам и по вашим советам. («Советам? Вот как?» – Мерта усмехнулась, живо представив, какие именно советы могла давать ему сестра). И почему вы вдруг стали звать меня мистером Дейсом? Я вас чем-то обидел?
– Нет, что вы! – Мерта улыбнулась: сегодня ей действительно сопутствовала удача. – Просто у меня было очень много дел. Даже в каникулы эти дети дают о себе знать, вы же понимаете…
Кристиан усмехнулся: уж кто-кто, а он-то отлично это понимал: не прошло и двух часов, как он едва не поседел от Экройдовских выходок, и сейчас ему очень хотелось почувствовать чью-то поддержку… Кроме того, они ведь так и не поговорили о Габриэлле.
– Чем вы сейчас занимаетесь, Иден? – мягко спросил Кристиан. – На улице такой чудесный вечер, почему бы нам не провести его с вами вместе?
– Замечательная идея, – ответила Мерта. – Скажите мне, во сколько вы освободитесь, и я подойду прямо к школе.
Юные воины возвращались домой. Кристиан с гордостью проводил их глазами до ворот школы и со спокойной душой отправился на свидание. А ребята, разбившись по группкам, делились своими впечатлениями.
Мелоди шла вместе с Сейди. Сзади топали Джастин с Тедом, о чем-то оживленно переговариваясь. Какое-то время Мелоди старалась подслушать, но, так как ей это не удалось, обиженно отвернулась и заявила:
– Эти мальчишки вечно о такой ерунде болтают, даже тошно. Хоть бы раз в жизни от них что-нибудь умное услышать.
– Услышать или подслушать? – улыбнулась Сейди. – Мелоди, чему тебя только родители учат?
– Чему надо, тому и учат! – Мелоди поджала губки. – Знаю я, о чем они шепчутся. Придумывают, какую бы мне завтра гадость сделать. Был ведь твой брат нормальным человеком, так нет, связался с Тедом… Теперь от них ни проходу, ни покою. Как я понимаю Барби! Эх, мне бы веник в руки, уж я бы им не так врезала…