Секрет свадебного платья

— Проклятье! — зарычал он, бросая на стол две сотни под расчет, схватил за грудки первого подвернувшегося официанта, сунул ему в руки два номерка и предложил еще полсотни, если заполучит одежду ровно через тридцать секунд.

Ясно, он зол. Пейдж выкинула фортель и унеслась. А он не солгал ей, ни словом, правда, едва не сорвался, чтобы ублажить ее расстроенные чувства. Его подмывало рассказать ей все, что она желала знать. После ссоры с Нейтом страстно хотелось достучаться до нее, посмотреть на это путаное дело ее ясными глазами. Он уже проходил настоятельную потребность раскрыться перед кем-то. Бабушка ушла в мир иной, ему встретилась Лидия — сама доброта и нежность, всегда готовая выслушать. И теперь ввиду грустной перспективы потерять свою компанию, дело всей жизни, его снова тянет обратиться за советом к женщине. Он пулей вылетел из ресторана с одеждой в руках и помчался по длинному коридору, попадая каждым прыжком в новый круг золотистого света. Ворвался в зал казино и повернул к гардеробу.

Ему полегчало, когда он увидел ее посреди сумрачного мраморного вестибюля, она направлялась на улицу. Как только она вольется в деловитую вечернюю толпу, ее след может затеряться навсегда. Он слетел вниз по эскалатору, рассыпаясь в извинениях каждые две секунды, и заложил круг, высматривая свою рыбку в уличной сутолоке. Подоспел, когда она уже стояла на обочине у стоянки такси, а распорядитель уже подзывал для нее машину. Гейб перебросил свое пальто через руку и набросил ее накидку ей на плечи. Она даже не вздрогнула. Словно знала — он за ее спиной. Настроилась на его волну. Осознав это, он постарался затушить малейшие искры желания, вспыхнувшие в его крови. Такси лихо подкатило к подъезду, и, не успело остановиться, как Гейб рванул на себя заднюю дверцу. Пейдж прошмыгнула внутрь, Гейб влез за ней следом.

— Куда? — спросил таксист.

Гейб кинул: «Езжай», тот не стал спорить, включил счетчик и, насвистывая себе под нос, вырулил на дорогу. Пейдж пристегнулась и выглянула в боковое окно. В зеркальце было видно, как ее волосы поблескивают в лунном свете. Разноцветные огни большого города переливались на ее красном платье. Оно задралось до середины бедер, обнажая длинные гладкие и ровные ноги, острые колени, которые она нарочно отвернула от него.

— Пейдж, посмотри на меня.

Она покачала головой и как ни в чем не бывало выпрямила спину. Воспоминание ударило ему в голову, как пощечина. Какой болью исказилось красивое лицо Пейдж, когда она бросила деньги на стол и предложила ему свою постель на ночь. Хотелось вдарить ногой по спинке шоферского кресла, но он закрыл глаза, умоляя Небо даровать ему терпение. И помощь. Он давно не молил об этом, очень давно. Привык сам справляться. Иного выбора не было. Но если кто-то там все-таки прислушивается к нему, он с готовностью примет любую помощь, лишь бы Пейдж выслушала его.

В голове билась лишь одна мысль, что само по себе мало-мальски смахивало на помощь свыше. Помоги себе сам. Он провел пятерней по шевелюре и сказал:

— Я вел себя как последний осел. — Ее плечо вздернулось. Затаила дыхание? Он чуть развернулся к ней лицом, чтобы лучше видеть. — Капризный, упрямый осел. Просто жмот, если хочешь.

Ее плечи медленно опустились. Повисло молчание. Она повернулась. Тихо сказала:

— Не хочу.

Вот и высказалась. Мысль о том, что он потеряет ее как раз теперь, когда Bona Venture ступила на тонкий ледок, отозвалась в его груди такой болью, что он сжал пальцы в кулак — вмазать бы себе куда следует. Она вздохнула.

— Тебе не счесть тех секретов, что я копила в себе всю жизнь. Имей в виду.

Гейб уперся плечом в спинку сиденья.

— Например?

Она глянула на шофера, который уже во весь голос распевал «О sole mio», и поняла его уловку. Кроваво-красные губы изогнулись в улыбке, вопреки хмурым морщинкам, набежавшим на лоб.

— Самые большие секреты ты уже знаешь. В основном то, что касается моих мамы и папы.

Гейб смотрел на нее из Зазеркалья. Его родители умерли, когда он был ребенком, поэтому у него никогда не было наглядного примера истинно любовных семейных отношений. Бабушка постаралась внушить ему понятия добра и зла, надеясь, что все остальное приложится, лишь бы знал меру и счет. Пейдж позволила ему сесть в такси, желая дать второй шанс. И он им воспользуется. Надо собраться с мыслями для разбега. Гейб вытер влажные ладони о брюки.

— Когда я говорил, что разглашение конфиденциальной информации чревато, я имел в виду собственный опыт. Однажды я проболтался и едва не потерял все. Теперь ты понимаешь, отчего я такой осторожный.

— Как же ты сорвался?

Большие голубые глаза словно заглядывали ему в душу. Завораживали, как песня сирены, но это ничего не значит.

— Женщина. Блондинка.

Пейдж наматывала на пальчик прядку волос.

— Совсем не такая, как ты, — ответил он на ее молчаливый вопрос.

Она снова взглянула ему в глаза, ее зрачки потемнели.

— Подруга? Невеста? Жена?

— Подруга. С кассой взаимопомощи.

Тень улыбки мелькнула на ее лице.

— Значит, почти как я.

Гейб покачал головой: