Секрет тропиканки

Ох уж эти влюбленные! И при встрече нуждаются в любовных записочках. Вот он что-то пишет, передает ей, а она передает ответ. Но разве непонятно, что это только предлог, чтобы встретились их жаждущие прикосновения руки?..

Сделка состоялась, ужин закончился к взаимному удовольствию. Любовь кончилась. Купчей займется адвокат Виржилиу.

Виржилиу был по-настоящему счастлив, открывая сейф, чтобы положить туда конверт, полученный от Марии-Элены. Вот тут-то и поджидала его огорчительнейшая неожиданность, на которые был так щедр именно этот день. Из сейфа пропали драгоценности! Как? Каким образом? Дома были только свои. Арлет, Рут — Ракел и сам Виржилиу. За это он мог поручиться… Тревожить полицию он пока не хотел.

На следующий день Виржилиу настиг еще один удар. Позвонил Сесар и сообщил, что отпечатки пальцев на бокале принадлежат Ракел. Никаких сомнений в этом и быть не может. Виржилиу был ошеломлен. Неужели он мог так ошибиться? Неужели все его блистательные планы полетят в тартарары? Ну, не все, но по крайней мере половина! Не может такого быть! Со всеми этими загадками ему предстоит разобраться!

Немало загадок было в доме и у Малу. Семейная ее жизнь представляла собой настоящий театр военных действий. Однако теперь организатором засад, ошеломительных нападений, эффектных вылазок была не она, Малу, а ее муж Алоар. Так, например, он с равнодушным видом сообщал ей:

— Имей в виду, я сегодня обедаю с Каролой!

И само по себе это было Малу весьма неприятно. Но вдобавок в доме не было и обеда. Выходило так, что Малу должна была готовить себе сама. А что было делать, когда ни одна служанка не задерживалась в доме больше двух дней? И это была главная загадка. В чем дело? Малу их не обижала. Напротив, была с ними мила и любезна. С последней в особенности. Еще бы, она так была ей нужна! И все-таки несмотря ни на что их одну за другой будто ветром сдуло! А Алоару хоть бы что. Весело насвистывая, он готовил себе завтрак, а уходя, говорил, что обед должна приготовить Малу. Возмущение и горькая обида кипели в сердце Малу. За что с ней так обращаются?

Но если ей не удавалось выяснить отношения с Алоаром, который знай себе отшучивался и отмалчивался, то выяснить, что происходит со служанками, было в ее силах. Она позвонила в бюро по найму, которое присылало им служанок, и узнала следующее: оказывается, оба они нудисты, у них пятеро детей мал-мала меньше, которых вот-вот должны привезти с дальнего ранчо, и на этой почве хозяина очень тянет к служанкам… Поэтому ни одна служанка больше не хочет к ним идти.

Обомлевшая Малу в растерянности опустила трубку. Но через пять минут она уже кипела неподдельной злобой. И вернувшегося с работы Алоара встретил град яростных упреков.

— Так ты из меня захотел служанку сделать, нудист?! — кричала Малу. — Служанку, кухарку, зачуханную мамашу пятерых сопливых щенков?! Потому что у тебя, видите ли, извращенный вкус и аппетит разгорается только на горничных?! Так, что ли, я должна понимать твое безобразное поведение?

Алоар громко расхохотался. Его насмешила логика Малу. Насмешило и то, что, по существу, Малу была не так уж и неправа. Во всяком случае, он проделывал все эти штучки вовсе не от невнимания к своей капризнице жене, а скорее наоборот. Отсмеявшись, он сказал самым мирным тоном:

— Обещаю исправиться в самое ближайшее время. Сегодня я получил письмо от Селины, моей сестры. Она приезжает в город на обследование и остановится у нас, так что уж не посетуй: у нас будет общая спальня. Я не хотел бы огорчать Селину странностями нашей семейной жизни. Безопасность я тебе гарантирую!

Малу собралась было послать к черту и Селину, и Алоара, но почему-то вдруг молча кивнула. Наверное, потому, что поняла: как бы громко она ни кричала, как бы ни возмущалась, Алоар ее не услышит. Посмотрит с равнодушным любопытством и пройдет мимо. Для него существует сестра Селина, он ее уважает, не хочет причинять огорчений… А Малу он, видите ли, гарантирует безопасность. Как же она оскорбительна, эта безопасность!

Малу гордо вскинула голову:

— Пусть будет так, как ты хочешь! Но имей в виду, я на кухню ни ногой. И есть ничего не буду! Даже кофе пить! Объявляю голодовку?

Не обошлось без загадок и в домишке Флориану. Исчезновения Изауры вызывали у него поначалу недоумение, которое вскоре превратилось в подозрение, смешанное с недовольством. А кому, скажите, понравится, если жена каждую минуту готова улизнуть за дверь? Флориану никогда не был ревнивцем. И вот надо же! Доживя до седых волос, стал выслеживать жену, следить за каждым ее шагом. Теперь Флориану испытующе поглядывал на каждого из своих знакомцев и тем более незнакомцев — любой из них мог оказаться врагом. Когда он застал у себя в доме Донату, беседовавшего с Изаурой, он тут же раскричался:

— Да как ты посмел войти в мой дом, мерзавец? Ты же ограбил меня! Сжег мою лодку! Присвоил деньги! И смеешь еще показываться мне на глаза!

— Да будет тебе, сосед, — лениво отвечал Донату, почесывая свой толстый живот.