Секрет успеха

— Она была права, Флетчер. Конечно, права. Мы были так счастливы эти последние несколько недель. Я наняла Джерри и других сотрудников, чтобы самой меньше работать. Ты должен был заметить, что у нас появилось время друг для друга…

Флетчер прижал голову Чар к своей груди, провел горячей ладонью по ее шелковистым волосам. Наклонившись, он поцеловал ее в затылок.

— Ничего не говори, — ласково приказал он. — Мы только делали вид, что счастливы. Мы были заняты только собственными чувствами и больше ни о чем не говорили, ничего не обсуждали. От напряженности, натянутости в отношениях, Чар, нас избавляла только физическая близость. Но как бы прекрасна она ни была, ею все не исчерпывается. Ты изменилась, и я не могу с этим смириться. Ты с легкостью предала свой талант. И когда это случилось, не осталось почти ничего от прежней Чар.

— Я не понимаю тебя. — Чар откинула голову и посмотрела Флетчеру прямо в глаза. Ее голос сорвался, когда она увидела его лицо, исказившееся от боли.

— Чар, ты наняла кого-то, кто будет создавать модели вместо тебя, — продолжал Флетчер. — Как ты не понимаешь, что совершила при этом ужасную ошибку? Ты — модельер, в этом твое призвание, а ты позволяешь какому-то идиоту с конским хвостом творить для тебя, ты ставишь свое имя на его рисунках. Ты похожа на мать, которая говорит, что любит своего ребенка, а сама, бросив его на няню, сидит в банке и считает деньги. Ты ставишь финансовые проблемы на первое место, а творчество отодвинула на второй план. Ты каждому, с кем сталкиваешься в жизни, присваиваешь номера по степени значимости. Росс и эта кучка профессионалов, работающих на тебя, идут под номером один. Я не собираюсь стоять здесь и ждать, когда наступит моя очередь. Мне нужна жизнь, чтобы жить, ты нужна мне, но только в том случае, если я буду твоим равноправным партнером в жизни. А сейчас мы идем параллельными дорогами, и я не вижу точки, в которой они могут пересечься.

Чар попыталась протестовать, но не могла выдавить из себя ни звука. Она оттолкнула Флетчера, ее переполняла ярость, ее бросало то в жар, то в холод. Все исчезло: океан, голубое небо, прекрасный дом на берегу. Разум покинул ее. Она не слышала, что он говорил на самом деле. Флетчеру была нужна беззаботная женщина, которая смеялась бы и делала наброски, сидя рядом с ним. Он мог бы примириться с другими сторонами ее жизни, если бы она вернулась к творчеству. Но Чар из его слов не поняла ничего, ее разозлила его самоуверенность, его нетерпимость.

— Ты — ублюдок, — закричала она. — Как ты смеешь стоять здесь и упрекать меня в том, что я продала свою душу за деньги и славу? Если ты так думаешь про меня, то знай: ты ничуть не лучше. У тебя куча денег, полученных от продажи твоей компании, и теперь ты — обыкновенный дилетант, бегающий с фотоаппаратом и щелкающий все подряд. А ты воображаешь, что все это останется для истории. Расстанься со своими миллионами, Флетчер, и тогда посмотрим, сколько ты заработаешь как фотохроникер.

Чар сделала шаг вперед, потом отошла назад, она решила облегчить душу и высказать Флетчеру все, что мучило ее.

— Кто, черт возьми, дал тебе право судить меня? Ты ведешь себя как шут, ты это понимаешь? Мне кажется, что передо мной персонаж из плохой мыльной оперы. «О, Чар, ты растеряла лучшее, что в тебе было», — передразнила она Флетчера, сверкая глазами, и он опешил от ее ярости. — А сам ты в кого превратился? Слушай, ты ни с кем не можешь ужиться. Я ни на минуту не поверю, что ты избавился от зависти. Я думаю, ты завидуешь все сильнее, скоро ты станешь рабом этого чувства, хотя и не понимаешь этого. Ты ненавидишь мой успех, набрасываешься на меня со своими глупыми упреками!

Чар вся дрожала от гнева, ее глаза сверкали. В глубине души она понимала, что ее поведение — лишнее доказательство той правды, которую Флетчер так мягко пытался довести до ее сознания. Но Чар не могла даже допустить мысли, что он прав. Если бы она посмотрела на себя со стороны, то, наверное, ослабила бы напор, с которым окунулась в дела своей едва оперившейся компании. Ведь на самом деле она, Чар Броуди, — дизайнер из маленькой мастерской на острове Коронадо. Подавив страх, загнав его в самый дальний угол своей души, Чар посмотрела на Флетчера.

— У тебя не хватило мужества управлять своей компанией, а теперь ты хочешь участвовать в моих делах. Или ты хочешь, чтобы, подобно тебе, я все бросила, потому что мой успех тебя расстраивает, напоминает о твоем провале? Нет, Флетчер, этого не будет. Я не собираюсь стоять здесь и смиренно выслушивать твои упреки. Вряд ли ты можешь трезво судить обо мне или о чем-нибудь еще. Ты говоришь, что любил меня. Почему? Потому что я боролась за свое будущее. Но разве борьба входит в круг твоих жизненных ценностей?

Флетчер, не отвечая на ее упреки, направился к лестнице, ведущей к дороге. Чар взвилась, ее бесило, что она не видит его лица.

— Оглянись, Флетчер! Посмотри на меня!