Секрет успеха

Он молча подчинился. Чар стояла совсем рядом, с пылающими щеками и горящими глазами. Как она была прекрасна! В ней все было совершенным даже в беспощадном, ярком свете солнечного дня. И он любил ее. И ненавидел ее и себя. Как он хотел, чтобы ничего этого не было. Чтобы их отношения никогда не подвергались испытанию ни деньгами, ни властью. Но им пришлось пройти через эти искушения, и оба потерпели неудачу. Инстинктивно Флетчер поднял фотоаппарат и сделал еще один последний снимок.

— Чар, мы — не те, за кого себя выдаем, — сказал он, опустив фотокамеру. — Мы хотим казаться лучше, чем есть на самом деле. И я не так ужасен, как следует из твоих слов. Но есть вещи, на которые мы смотрим по-разному. Мне необходимо, чтобы ты меня понимала и ценила, разделяла мои творческие устремления. Я думал, что ты ждала от меня того же. Но ты хочешь, чтобы наше существование протекало вдали от реальной жизни. Когда ты доверила этому парню разрабатывать новые модели, ты лишилась самого главного. Я скорее дал бы отсечь себе руку, чем доверил бы кому-то фотоаппарат, и, стоя рядом, стал подсказывать, что и как снимать. Я любил всю тебя, Чар, не только твою прекрасную телесную оболочку, но и твою энергию, твой интеллект, твой талант, твою душу.

Чар не могла позволить ему уйти, оставив ее в тишине, где звенели его последние слова.

— А я любила человека, который достаточно знает мир, чтобы не мешать другим искать свое место в жизни, — парировала она. — Я любила справедливого, умного мужчину, который из увиденного им старался отразить самое интересное и важное в своих фотографиях. Думаю, я — единственное существо, в котором, по твоему мнению, ничего не должно меняться. Разве не так, Флетчер? За всеми этими разговорами о равенстве полов, о взаимопонимании, о встрече двух родственных душ на самом деле скрывается желание видеть в женщине только женщину, а в мужчине — мужчину.

Флетчер грустно покачал головой.

— Ты знаешь, что это не так. Давай прекратим этот разговор. Я очень много думал о наших отношениях, стремясь понять, что меня в них не удовлетворяло. А ты ни о чем не задумывалась. Ты просто надеялась, что, раз мы любим друг друга, все будет прекрасно. Мы не должны бояться расставания, если все так складывается. Пойми это, Чар. Да, это невыносимо больно, но будет еще больнее, если мы попытаемся сохранить все, как есть. Пойми, Чар. У нас нет другого выбора.

Чар била дрожь, внезапная боль пронзила ее с головы до ног, пальцы похолодели. Она хотела закричать, кинуться к Флетчеру на шею, умолять его, чтобы он изменил свое решение. Но в следующую минуту она была готова бежать от него, чтобы никогда больше не видеть его лица, забыть об их любви, о чувствах, которые она испытывала, растворяясь в его объятиях. Нерешительность, боль и гнев боролись в ее душе, но Чар пыталась справиться с ними. Она сжала пальцы в кулаки, слезы слепили ее. Вместо Флетчера, стоявшего на несколько ступенек ниже ее, она видела только расплывчатый силуэт. Но и этого было достаточно, чтобы понять, как ему больно, какую пустоту скрывает он в своем сердце. Нет, она не была в этом виновата.

Чар гордо вскинула голову. В том, что их любовь умерла, виновата не она. Может быть, это было просто любовное приключение. Как она была глупа, что верила всей этой чепухе о вечной любви, мечтала о ней всю жизнь. Медленно, обдумывая каждое слово, Чар сказала, пытаясь сдержать дрожь в голосе:

— Значит, вот в чем дело. Все кончено. Просто потому, что ты решил: я не соответствую твоим ожиданиям.

— Это не мои ожидания. Ты живешь в разладе со своим собственным «я».

Чар прервала Флетчера, подняв руку.

— Избавь меня от философской дискуссии. Я больше ничего не хочу слышать. Я сейчас только возьму сумочку и отвезу тебя в Коронадо. Мы расстанемся, как цивилизованные люди, пусть будет так. Но, Флетчер… — Чар неожиданно умолкла. Слезы катились по ее щекам, душили ее, не давали говорить. Порывисто вздохнув, Чар продолжила: — Но помни, Флетчер, когда будешь думать обо мне и о нашей любви. Помни: ни один человек не может изменить другого по своему желанию. Люди меняются только под влиянием обстоятельств, чувств и окружения. Они прислушиваются к мнению тех, кому доверяют, на чей совет и поддержку рассчитывают в трудные минуты. Может быть, мы были рождены, чтобы любить друг друга в этом суровом мире. Но встретившись, оказались слишком эгоистичными, чтобы дать друг другу то, в чем нуждался каждый из нас.

— Ты права, Чар. Я знаю, я оказал тебе плохую услугу, ожидая от тебя того, на что ты не была способна. Но я знаю также, что не смогу следовать за тобой туда, куда ты сейчас идешь. Мне не нравится то, что с тобой происходит, и меня не устраивает то, что происходит со мной.

Чар опустила голову. Ей хотелось закричать, броситься на Флетчера с кулаками и колотить его в грудь, пока не утихнет ее боль, не отступит гнев, заставить его понять наконец, что она не изменилась, что она такая же, как была раньше. Но вместо этого Чар пробормотала:

— Пойду возьму ключи.