Секрет второй половины жизни. Когда закат становится расцветом

Когда я только родился, за пять лет до Первой мировой войны, лишь немногим удавалось дожить до возраста, который теперь мы считаем средним. К 1929 году средняя продолжительность жизни в США не достигала и пятидесяти лет. А всего за полвека до этого она была меньше тридцати пяти. Сегодня же подавляющее большинство американцев – и жителей других развитых стран – живет вдвое дольше, чем современники наших прадедушек и прабабушек. Не менее важен и тот факт, что впервые в истории человечества огромное количество людей стремится стать успешным – что в прошлом было практически немыслимо. При этом успех – это не обязательно осязаемое богатство или всемирное признание. Но это непременно достижение того, что было неведомо нашим предкам: например, успех на поприще университетского преподавателя, врача или юриста, руководителя среднего звена или специалиста компании. То есть в тех областях, которые в начале века либо не существовали, либо число их представителей было столь незначительным, что не играло важной роли в обществе.

В те времена работа была лишь средством существования, но не жизнью. Рабочий сталелитейного завода, фермер на традиционном семейном ранчо, работник конвейера, продавец в небольшом магазине были вполне готовы уйти на пенсию после тридцати лет, если бы могли себе это позволить. Они не скучали по работе, ведь для них она была лишь способом заработать на еду или оплатить одежду для своих детей. Сегодня все больше людей надеются сделать то же самое открытие, которое когда-то совершил Боб Бафорд: что они любят свою работу, что с годами их мастерство совершенствуется, и они не готовы уйти на пенсию, даже если могут себе это позволить. Все больше и больше людей, я называю их «работниками умственного труда», не только находятся в более выгодном финансовом положении, чем кто-либо в истории человечества, но и испытывают при этом бесконечное личное удовлетворение. И все же к сорока годам работа перестает служить для них стимулом роста, и появляется потребность в новых двигателях.

Эта книга станет катализатором для всех, кто пользуется двумя величайшими результатами развития общества: увеличением продолжительности жизни (в особенности – профессиональной) и тем, что теперь можно быть успешным и превратить собственное существование в полноценную жизнь.

В заключение замечу, что этот труд должен и будет читаться на нескольких уровнях. Разные люди прочтут в нем разное. Но каждый найдет в нем важные для себя смысл и идею.

Питер Ф. Друкер

1 сентября 1994 г.

Введение Открытие святая святых сердца

Никто не знает, когда ему суждено умереть. Но любой из нас при желании может выбрать собственную эпитафию. Я вот выбрал свою. Должен признать, мысль о надгробном камне не раз посещала меня, хотя я прекрасно себя чувствую. И все же в голове и сердце присутствует вполне осознанный и четкий образ, одновременно источник вдохновения и стимул: «100Х». Это значит «сто крат». Эту формулу я позаимствовал из притчи о сеятеле. Я предприниматель и хочу, чтобы меня запомнили как семя, упавшее на благодатную почву и размножившееся сторицей. Именно так я хочу прожить свою жизнь. Именно в этом стремлюсь найти выражение своих страстей и ключевых обязательств. Так я вижу то, что останется после меня. Я хочу быть символом наивысшей результативности, в жизни и после смерти.

Вопрос о собственном наследии – «Какую память я хочу оставить о себе?» – знаменует собой начало взросления. Именно это я сделал, написав собственную эпитафию. В конце концов она не просто меткое высказывание, нечто вроде девиза, заключающего в себе самообман. Если эпитафия честная и искренняя, то в некотором роде отражает самую суть вашей личности и души.

То, что спрятано в самом сокровенном уголке нашего сердца, на мой взгляд, и есть дар, заложенный в нас самим Творцом. Это один из способов выражения идеи о том, что люди – больше, чем просто животные или машины. Мы – духовные существа с особым предназначением и судьбой.

Притча о сеятеле заключает в себе самую суть моих мечтаний и опыта. И мне бы не хотелось, чтобы вы стали семенем, упавшим вдоль дороги на каменистую почву, или задушенным сорняками. Такое семя могло бы прорасти, но ему помешали обстоятельства.

Обстоятельства моей жизни сложились таким образом, что мне была дарована влажная и плодородная земля, на которой я мог расти. Это была благоприятная среда, и именно этот фактор сыграл в моей жизни решающую роль. Моя история – это не история человека, выбившегося из низов, «из грязи в князи», и не фантастический роман в стиле Горацио Элджера[5]. Возможностей для роста, развития личности и повышения финансового благополучия у меня было больше, чем у многих американцев. С одной стороны, можно сказать, что мне повезло, ведь я и в самом деле был щедро одарен материалом, с которым можно было работать. Но если вы, как и я, считаете, что «кому много дано, с того много спросится», то поймете в полной мере весь пугающий смысл моей эпитафии.