Секрет Высоцкого

Полифоничность, смена темпов в повествовании адекватны жизненному ритму «действующих лиц», их дыханию, часто прерывистому, той самой пресловутой прозе жизни, житейской суете, незаметно, исподволь затягивающей. И, в результате, не жизнь прожита – ее черновики. Автору же, судя по дневникам, удается «остановиться, оглянуться», подняться над жизненной рутиной, всмотреться в себя… и ужаснуться порой – не так живу! Эти «самокопания» (еще недавно проходившие по разряду «мелкотемья», «узкого мирка сугубо личных переживаний» и т. п.), в сущности, едва ли не самое интересное и волнующее, и дорогого стоят. Валерий Золотухин доверчиво, по-моцартовски, открывает перед нами свою душу, мир своих сокровенных, почти интимных переживаний и страстей – как говорят сейчас, «подставляется». Разумеется, в надежде на сочувствие, сострадание, ради Истины, которая всегда одна (это правд много, у каждого – своя). Кстати, я уже говорил, что автор часто беспощаден к себе, да и к героям, и это очень важно, ибо многие мемуаристы, вольно или невольно, после смерти Высоцкого пишут уже как бы с поправкой на его утвердившуюся гениальность и собственную прозорливость. Прочитав записки Валерия Золотухина, четко сознаешь: да, был уже тогда, в 60-е, популярный артист и певец Владимир Высоцкий, но, скажем, Гамлета могли сыграть (и надеялись, и верили, что сыграют не хуже, а может быть, и лучше, по-своему) и Л. Филатов, и Д. Щербаков, не говоря уже о самом В. Золотухине. Драматические коллизии вокруг коронной роли мировой драматургии: вправе или не вправе был Валерий Золотухин претендовать на эту роль после того, как ее сыграл, и сыграл мощно, Владимир Высоцкий? Сейчас мне кажется: а почему нет? Но не уверен, что, скажем, в 79-м я был бы так же великодушен…

Будет, однако, печально, если «шквал ненависти» действительно обрушится на автора. От «неистовых ревнителей» в последние годы жизни Высоцкий, по-моему, и сам был не в восторге, они раздражали его. Впрочем, если мы убедились, что имеем дело с явлением литературы, то вспомним снова С. Е. Леца: «Должно ли искусство быть понятным? Да – но только адресатам». Остальных, как говорится, просят не беспокоиться.

Великий поэт и певец, замечательный актер имел болезненное, мучительное для него самого пристрастие к алкоголю и наркотикам, безмерно страдал, не щадил близких, подводил коллег, режиссеров, вел образ жизни, зачастую далекий от «здорового». Это, естественно, приблизило роковую развязку. «Ложная акцентировка»? Не думаю. Напротив, еще более отчетливо представляешь себе, как фантастически много сумел сделать этот человек в искусстве! И сколько бы еще сделал! Как его нам не хватает сегодня!

После дневников Валерия Золотухина уже иначе слушаешь и читаешь Владимира Высоцкого. Какое мужество и какие муки преодоления, удивительные прорывы к гармонии, истинной поэзии, моменту поэтической истины через дьявольское наваждение, вопреки веригам плоти и власти. Судьба послала его России в годы безвременья, поэтому трудно не согласиться с простой, но, на мой взгляд, очень емкой и глубокой мыслью патриарха советской литературы Виктора Шкловского: «Когда люди слушали его, они вспоминали, что они люди». Само его существование – явление Высоцкий – делало жизнь миллионов советских людей чище, осмысленнее, вселяло надежду на лучшее. Во всяком случае, о себе и десятках мне знакомых людей я могу сказать это совершенно однозначно. Этого мало?

Песенка А. Вертинского «На смерть юнкеров» звучала в спектакле Театра на Таганке «Десять дней, которые потрясли мир». Поет Валерий Золотухин, аккомпанирует Владимир Высоцкий.

Чем еще близки мне как личности, как художники Владимир Высоцкий и Валерий Золотухин? Тем, что они для меня как бы две ипостаси, наверное, самого русского, самого песенного поэта XX века – Сергея Есенина. И не только потому, что и тот и другой конгениально воплотили творения Есенина: Высоцкий сыграл Хлопушу в «Пугачеве», а Золотухин блестяще сделал композицию «Анны Снегиной». Связь глубже и значительнее. Если можно говорить о какой-то художественной генетике, то связь именно на таком уровне; если хотите, как художники они имеют одну группу крови. Вспомним прозу Есенина, сравним ее с прозаическими опытами «раннего» Золотухина. А разве не созвучны «дворовые» песни Высоцкого (очень ценимые им самим) «Москве кабацкой» и «хулиганским» стихам Есенина? Кстати, кое-кто, и среди них Андрей Синявский, считают эти самые «дворовые» песни – основными у Высоцкого. Спорно, но о вкусах не спорят…

Рискну утверждать: по экспрессии, эмоциональному накалу, драматургии стиха Есенину и Высоцкому нет равных.

А сколько простора для размышлений и открытий дают «черные человеки» обоих поэтов!