Есенина, Высоцкого, Золотухина объединяет еще и ярко выраженное певческое, музыкальное начало, именно оно у них определяющее. И не столь важно, что потомственному «урбанисту» Высоцкому ближе гитара, а «сельские жители» Есенин и Золотухин даже в городских кепи остались верны тальянке.
Верю: дальнейшая эволюция литературного таланта Валерия Золотухина, оплодотворенного горечью и сладостью «жизни в искусстве», сулит нам еще немало открытий.
«Высоцкий и Епифанцев чуть не утонули в Куре» (1966)
Всё в жертву памяти твоей:
И голос лиры вдохновенный,
И слезы девы воспаленной,
И трепет ревности моей…
Пятилетний сын Высоцкого огорошил вопросом:
– Надо же, наконец, выяснить, кто ведет поезд: машинист или коммунист?
Либо врет отец, либо сын – Бисмарк.
Выпустили «Галилея». Вчера Высоцкий играл превосходно. 3-я, 8-я и 9-я картины – просто блеск.
Но сегодня играл Калягин. Первый раз, как будто в 100-й; успех такой же.
Неужели каждый может быть так легко заменен? Страшно. Кому тогда все это нужно? Не могу смотреть Калягина… Высоцкий мыслит масштабно. Его темперамент оглушителен.
Были в гостях в загородном доме у Медеи. Высоцкий и Епифанцев чуть не утонули в Куре. Не могли спуститься по скалам. Высота[1] уверяет, что видел рядом змею.
Сейчас поеду на «10 дней». Будет Дин Рид… Дина вызвал Гоша[2] на сцену, и они крепко расцеловались. Толпа завопила: «Гитару Дину!», «Браво!». Мы стояли, оплеванные его успехом. Зоя[3] передала слухи из кабинета главрежа: «Дину понравился «Пьеро»[4]. Я: «Не буду теперь ни с кем здороваться».
Пел. Хорошо, но не более. Чего-то мне не хватало. Самобытности либо голоса. В общем, Высоцкий успех имел больший. Дин сказал: «Режиссер и артисты, совершенно очевидно, люди гениальные». Вообще он прекрасный парень.
Вчера, т. е. 6-го, собирались у нас. Индейка, купаты. Я распинался, чтоб всем было хорошо. Высоцкий уехал в 1.30.
«Прекрасный вечер с Мариной Влади» (1967)
ВТО. Я и Венька[5] отпросились у жен. Банкет устроен Высоцким.
Говорили: о сказке, об устройстве на работу Люси[6], о каком-то сценарии для нее – может быть, самим придумать.
Новое дело у меня в жизни – долг перед Люсей, надо что-то сделать для нее.
Левина из разговора с Любимовым в машине об артистах.
– Забурели артисты, забурели, даже Высоцкий. Единственный, пожалуй, кто держится, – Золотухин.
Очевидно, она не сказала вторую половину фразы:
– Пока не сыграл Кузькина.
Любимов:
– Вчера были очень уважаемые люди из Франции и сказали, что монахи в шестой картине не действуют, не тянут, занимаются показухой.
– Премьер Италии сказал, что артисты забурели.
– Зажрались… формализм… не общаются… не по-живому…
Любимов:
– Володя, сегодня буду смотреть, острее тяни существо проблемы.
Мне сейчас впору начинать гениальный роман, но я подожду, не к спеху, успею; и хоть мне уже скоро долбанет 26, сохраняю веру и надежду – никто и ничто не может запретить мне мечтать.
Давал читать «Стариков» Высоцкому. «Очень б… понравился… и напечатать можно».
Телеграмма Сегелю: «Порядок, буду 19 24 21 привет Высоцкого».
– Володя, не забудь поговорить о моем деле.
Завтра творческий вечер Высоцкого. Это главная забота.
Ночевал Высоцкий. Жаловался на судьбу:
– Куда деньги идут? Почему я должен вкалывать на дядю? Детей не вижу. Они меня не любят. Полчаса в неделю я на них смотрю, одного в угол поставлю, другому по затылку двину… Орут… Совершенно неправильное воспитание.
Банкетное похмелье. Вчера 200-е «Антимиры». Тяжело утром. Спал на кухне. Долго курил, пил, думал про отца. Сходил к бочке. Высоцкий ручку подарил. «А мне подарить некому – Шекспир умер» – несколько похоже. Спичкой подогреешь – пишет, застынет – охладеет. В ссоре с женой два дня.
Банкет. Смотрю. Рассматриваю. Одиночество. Каждый жутко одинок. Особенно заметно это, когда люди собираются на какое-нибудь торжество. Высоцкий поет. Все счастливы. Додина кормит с ложечки Р. Быкова. Он глупо смотрит на Высоцкого, улыбается и открывает машинально рот, не глядя, что ему суют.